Прошла ночь, наступило утро.
Был 1916 год, шла вторая неделя Рождественского поста, наступило утро 17 декабря. Первые проблески хмурого петербургского рассвета упали на снег внутреннего дворика дворца князей Юсуповых. Снег, притоптанный и разворошенный, окровавленный. Страшная картина, почти символ, почти пророчество — эта кровь на снегу.
Скоро вся Российская империя от края до края будет рассечена гильотиной революции на белое и красное.
А в это утро это всего лишь кровь крестьянина на последнем снегу великой Российской империи…
УТРО. ГОРОХОВАЯ, 64Лишь город начал оживать от сна, в полицейском управлении прозвучал телефонный звонок. Чей-то голос глухо прошептал в трубку: «Распутин убит. Труп ищите на островах».{62}
И полиция устремилась на Гороховую.
Те, кому посчастливилось проходить в эту квартиру дальше приемной, с удивлением не обнаруживали в комнатах и следа роскоши, описанной в многочисленных газетных статьях. Обыкновенная обстановка не слишком дорогой меблированой квартиры.
Вот то, что Григорий Распутин называл своим кабинетом — пустой письменный стол, диван, кресло.
Спальня Распутина — железная кровать, сундук с одеждой, умывальник, стол, набитый прошениями посетителей его приемной. На стенах — иконы.
Столовая — простой обеденный стол, окруженный простыми венскими стульями, из всей мебели неожиданной роскошью выделяется оттоманка — подарок какого-то неизвестного просителя.
Немного уютней смотрится комната, в которой живут девочки — дочери Григория Распутина. Матрена и Варя обставили комнату по-девичьи нарядно. У них есть и кушетка, и кресла, и туалет, и гардероб.
В то утро, когда неяркий петербургский рассвет хмуро рассматривал окровавленный снег во внутреннем дворике юсуповского дворца, две дочери Григория Распутина, рассказав полиции, что знали об исчезновении «крестьянина тобольской губернии Григория Распутина», сидели в своей комнатке.
Когда полиция, допросив домашних, ушла, старшая, Матрена, вспомнила, что несколько дней назад отец написал письмо, запечатал его и положил в комнате возле зеркала. Отец велел не раскрывать письма до того, как в том не появиться нужда.
Матрена подошла к трюмо и разорвала конверт.
«Мои дорогие! Несчастье грозит нам, большое несчастье перед нами…» Прочитав первые строчки письма, Матрена не сомневалась — она никогда не увидит больше отца в живых. Отец писал, что Россия гибнет, что лик Богоматери потемнел, что душа ее возмущена свершившимся во мраке ночи… Что наступит скоро тишина, но она долго не продлится… Гнев изольется на землю, и гнев этот будет ужасен, и никто не спасется, никто не убежит… Польются слезы и кровь…
«…во мраке этих страданий, я ничего не могу увидеть. Скоро пробьет мой час. Знайте, я не страшусь, но горько расставание с вами. Одному Богу известен путь ваших страданий. Бесчисленное множество людей скоро погибнет, явятся новые мученики, земля содрогнется, голод и мор будут косить людей. Явятся великие знамения.
Молитесь о своем спасении. Милостью Господа нашего и милостью заступников наших утешитесь»{63}
Прочитав письмо, Матрена позвала младшую сестру, и они еще раз вместе прочитали письмо отца.
Потом долго, окаменев, девушки сидели на диване. Наконец Варя робко прошептала: «Мара, мы должны сообщить маме».
БЕСПОКОЙНАЯ СУББОТАПамятную субботу 17 декабря двое друзей, Маленький Феликс и великий князь Дмитрий, провели по вине ненавистного мужика беспокойно…
