– День добрый вам всем, – громким, хорошо поставленным голосом поздоровался он. – Я странствующий рыцарь. Мне известно, что на вашем празднике будут состязания стрелков из лука. Я готов сразиться. За награду.
– День добрый и тебе, рыцарь. Милости просим на наш праздник, – услышал он в ответ. – Бери лук и стрелы. Будешь меток, попадешь в яблочко – получишь награду.
Было видно, что появление странствующего рыцаря пришлось к месту. Зрители, которым не хотелось расходиться, возбужденно закричали:
– Рыцарь! Давай!
Михаил Александрович взял лук, а помощник городского головы суетился, устраивая цель. Он поместил некрупное краснобокое яблоко на столбик.
Первым стрелял худощавый малый, не попал. Вторым стрелял мужик толстый, осанистый. Тоже промахнулся. Вышел на позицию странствующий рыцарь.
Галактионов повернул голову к мишени, наметил границу между спелым боком и неспелым – вот туда он должен всадить наконечник стрелы. Он наклонил голову чуть влево, приподнял подбородок. Три пальца – указательный, средний и безымянный – захватили тетиву, но только первыми фалангами. Хвостик стрелы свободен, напомнил он себе. Как ты свободен – от всех обязательств, которые не успел дать, с неожиданной радостью подумал он.
При мысли о собственной свободе он задышал спокойно, глубоко. Тишина повисла над толпой, но ему казалось, он слышит дыхание только одной груди. Он заметил эту высокую грудь над тонкой талией, перехваченной кожаным поясом.
Стрела полетела. Михаил Александрович знал – не промахнется. Он даже не взглянул, попал ли. Опыт, господа, – его и приняли в общество поклонников рыцарей в свое время, потому как выдержал испытания стрельбой из лука.
Толпа ахнула, а потом закричали мальчишки:
– Глядите, яблоко по небу летит!
– Нет, оно над самой землей…
– Открывай рот, кусай его!
Когда вопли стихли, а за стрелой с насаженным на ней яблоком побежали те, кому положено, Галактионов замер.
– Награду выбирает рыцарь! – прогремел голос городского головы, который наделил себя властью награждать.
Ему не надо было долго думать. Вот она, награда. Он видит, как зарделись Варины щеки, как набухли губы и слегка приоткрылись.
– Странствующий рыцарь. Город отдает тебе то, что ты хочешь! Бери!
Галактионов опустил лук на землю и направился к Варе.
– Могу ли я взять то, что мне обещано? – тихо спросил он.
– О да, – ответила она, словно средневековая дама, и закрыла глаза.
Ее губы дрожали. Он чувствовал их бархатистость, их тепло. Его собственные губы сомкнулись, а язык, кажется, помимо его воли, устремился в расселину между ними. Она охнула, а он почувствовал, как сердце зашлось. Господи, да она же не целованная никем и никогда! Чужие губы не прикасались к ее губам, разве что материнские и отцовские.
Но те прикосновения иные, беглые, нечувственные.
Наконец он отстранился от нее.
– Итак, рыцарь, ты получил награду, – объявил городской голова. – Но наш праздник не будет настоящим и подлинным, если ты, победитель турнира, не останешься в нем. Готов ли ты быть с нами и защищать наш город отважно, до победы?
– Готов, – ответил он.
– Но рыцарь не может быть без своей дамы сердца. Выбрал ли ты ее?
– Выбрал.
– Укажи нам.
Зрители зашумели, Галактионов слышал одобрение в этом гуле.
– Мы уже видели ее! – крикнул кто-то полудетским голосом.
– Тихо! Когда будешь отважным рыцарем, тогда получишь право говорить, – оборвал его городской голова.
– Ее рука в моей руке! – ответил новоявленный рыцарь.
Он взял Варину руку в свою, слегка сжал ее пальцы. А она… ответила! Галактионов почувствовал, что если бы сейчас от него потребовали стрелять из лука, он не поднял бы его – невероятная слабость от сладости лишила его сил.
– Одобряю, – коротко бросил в толпу городской голова.
Галактионов смотрел на Варю, он не видел больше никого – в том числе ее отца, который с необыкновенным интересом наблюдал за ними. Но если бы увидел, то прочитал бы в глазах отца размышление: а будь это не игра – хорошо ли это?
Зрители громко и радостно аплодировали.
– А теперь – кому чаю, кому водки. Выбирайте сами, – объявил помощник городского головы.
Кто бы мог подумать из собравшихся на праздник, что не один странствующий рыцарь устремился в их город. В то время как Михаил Александрович стрелял из лука в краснобокое некрупное яблоко из сада градоначальника, сквозь толпу протискивался невысокий худенький молодой человек. То ли студент, то ли гувернер не слишком богатого барина. Из-под бархатного берета смотрели серые глаза. Цепким взглядом они ощупывали толпу, чуткий наблюдатель заметил бы в них легкую досаду.
Для недовольства имелась причина – тот человек, который нужен приезжему, болтался где-то здесь. По описанию его нетрудно узнать, но как найти?
– Шрам на подбородке. Как будто его рассекли саблей… На самом деле – ножом в драке с другими ловцами фарта. – Наставница произносила эти слова с особенной интонацией, Лидия чувствовала – ей нравятся сами слова. Они для нее значат больше, чем смысл, в них заложенный. – Передашь ему письмо, я написала, что ты моя дочь. – Она хмыкнула. – Пускай помучается догадками – не он ли отец.
Лидия вскинула брови.
– И тебе спокойней. Не будет приставать. – Наставница захихикала. – Вообще-то как только скажешь ему слово – «золото», он про все забудет…
Лидия ехала в Барнаул так быстро, как только могла. Но… неужели опоздала? Она смотрела на Варю, к которой подошел победивший рыцарь. Где Волковысская? Неужели она уже доехала до своего Алексея?
Лидия хмуро повернулась, услышав громкий, надсадный кашель. Как будто бухали кузнечные мехи. Кашлял старик, но какой щегольский фуляровый платок у него на шее! Лидия присмотрелась – да вон он, шрам на подбородке.
Во рту похолодело, как будто она медленно сосала ледяную сосульку. Она таяла, но талая вода была такой же холодной.
Она шагнула к нему.
– Вам привет от…
Когда она назвала имя, мужчина дернулся, его глаза замерли на ее глазах.
– Как докажешь? – прокашлял он.
– Вот письмо. – Она подала ему конверт.
Старик взял, открыл. Лидия наблюдала за его лицом и удивлялась. Какой-то внутренний свет проникал из глубин, только что сотрясаемых кашлем. Он что же, на самом деле любил Наставницу?
– Поехали, – сказал он. – Говори куда.
Они отошли от толпы, Лидия рассказала, что она от него хочет.
– Значит, тебе нужен партионный начальник? Доставим. А награду забрать у ней? – переспросил он. – Заберем. Я словил еще не весь свой фарт.
