Вскоре Арлетт почувствовала сильную усталость от событий этого дня и решила пойти отдыхать. Янко проводил ее до дверей спальни, нежно прикоснулся к лицу и пристально взглянул в глаза.
— Ты будешь счастлива в той жизни, которую начинаешь сегодня. Возможно, пройдет еще какое-то время, прежде чем мы оба это поймем.
Янко поцеловал Арлетт с любовью, но без страсти, за что она была очень благодарна. Она пожелала ему спокойной ночи и вошла в спальню.
Они сообщили Мариано и Джулии о свадьбе телеграммами. Клоду Арлетт написала письмо, где рассказала о свадьбе и пообещала продолжить высылку новых моделей. Заканчивалось письмо искренней надеждой, что Клод посетит их в Венеции, где всегда будет желанным гостем.
Арлетт написала и Жанетт, приглашая в гости. Но мадам Алигьери сообщила, что ее муж отошел от дел и в скором времени они уезжают к сыну в Америку.
Проснувшись рано утром, Арлетт ощутила боль внизу живота и позвала Кандиду.
— Неужели началось? — радостно воскликнула та, вбегая в комнату.
— Думаю, нет причин сомневаться, — ответила Арлетт с усмешкой.
Роды оказались нелегкими, только на следующий день, перед самым рассветом, ей удалось разрешиться от бремени. Янко, большую часть ночи меривший шагами холл, бросился к лестнице, услышав крик младенца. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем на площадке появилась Кандида с торжествующей улыбкой на лице и провозгласила:
— Мальчик!
Янко закрыл глаза дрожащей рукой, охваченный ощущением невероятного облегчения Его первая жена умерла при родах, ребенок тоже умер. Всю ночь его мучил страх за Арлетт. Когда на лестнице раздались шаги доктора, Янко пришел в себя.
— Как Арлетт? — спросил он, не скрывая напряжения и страха.
— Все превосходно! Она хочет вас видеть.
Вприпрыжку, перескакивая через две ступеньки, Янко побежал вверх по лестнице.
Клоду была послана телеграмма с сообщением, что Арлетт родила сына. Янко на короткое время вернулся в Венецию отдать распоряжение управляющему, чтобы тот приготовил дом к приезду его жены и сына — истинное положение дел было известно только Мариано и Финетте.
Ребенка Арлетт назвала в честь отчима — Мишелем.
Она получила по почте толстый конверт, вскрыв который не смогла сдержать возглас горького разочарования — из конверта посыпались клочки последних моделей, посланных Клоду. И хотя в конверте больше ничего не было, Арлетт поняла. Клод прекращает все родственные отношения между ними.
ГЛАВА 24
Арлетт впервые увидела Венецию лишь две недели спустя в сумерках. Она стояла на борту небольшого пароходика с маленьким Мишелем на руках.
— С этим городом нужно знакомиться при ярком солнечном свете, — произнес Янко.
— Отнюдь нет, — возразила Арлетт не задумываясь. — Он не похож ни на один из знакомых мне городов. Венеция волнует меня, она просто великолепна.
— Я рад, что тебе нравится. Мы выходим на следующей остановке.
Янко заранее заказал носильщика, и тот уже ждал их. Янко шел впереди, носильщик с тележкой тащился позади. Наконец они вышли на большую площадь.
— Вот и Палаццо Дианы, — Янко указал на огромное здание с изящным орнаментом на фасаде, величественно вздымающееся на фоне звездного неба. Великолепные готические окна во всю стену от пола до потолка отбрасывали золотые прямоугольники света на плиты мостовой.
— Какое величественное здание!
Янко улыбнулся.
— Тебе оно понравится и внутри. Ну, пойдем. Наш дом находится всего с нескольких шагах отсюда.
— Вот и твой новый дом, Арлетт, — Марко указал на высокое здание, выросшее перед ними из темноты. И прежде чем она успела что-то ответить, широко раскрылась дверь, обдав их волной тепла и света, и на пороге появилась экономка Анна Реато — невысокая, полногрудая пятидесятилетняя толстушка-венецианка с седеющими волосами и ловкими руками женщины из народа. Радушно улыбаясь, она пригласила войти.
— Buona sera, Signor у Signora Romanelli! Ax! Ребеночек! Позвольте мне взять его, синьора!
Как только она взяла малыша, Мишель открыл глаза и заморгал, чем привел ее в совершенный восторг:
— О, какое чудесное дитя! Как он похож на всех Романелли, вылитый отец!
Арлетт бросила взгляд на Янко — задевают ли его эти добродушные замечания? Но он, казалось, не обратил на них никакого внимания.
Арлетт с облегчением узнала о двух приготовленных спальнях — очевидно, Анна предположила, что Янко не захочет слышать по ночам детский плач.
— Я поставила кроватку малыша рядом с вашей постелью, — она проводила Арлетт в спальню.
Анна заметила, что дом понравился новой хозяйке, и с доброй улыбкой произнесла:
— Синьор Романелли унаследовал всю мебель от бабушки, и все это время она хранилась на складе. Но однажды он приехал и сообщил, что вскоре здесь поселятся его жена и сын. Это была приятная неожиданность.
— Да, это и в самом деле неожиданность, — задумчиво произнесла Арлетт, усаживаясь и принимая из рук экономки Мишеля.
— Я так рада, что у Янко появилась семья, и буду изо всех сил стараться, чтобы вам, синьора, понравилась моя работа.
— Я слышала, что вы замечательная кухарка.
Анне очень польстили слова новой госпожи.
— Превосходный ужин уже приготовлен, спускайтесь вниз, как только покормите маленького Мишеля.
Она вышла из комнаты, тихонько притворив за собой дверь. Арлетт посмотрела на сосущего младенца и кончиками пальцев нежно погладила его по темным волосикам. До самого момента его появления на свет она не понимала, что найдет в нем новый источник любви, заполнивший пустоту, возникшую с уходом Сергея.
Когда Мишель уже посапывал в кроватке, она спустилась в большой зал, где ее ожидал Янко, расположившийся на широком диване с высокой спинкой. Он протянул ей бокал:
— Посмотрим, как тебе понравится эта «тень». Неплохое сухое вино.
Брови Арлетт удивленно поднялись.
— Почему ты называешь вино «тенью»?
— Его так всегда называли в Венеции. В старину, когда торговцы продавали вино на площади Святого Марка, покупатели уходили пробовать его с палящей летней жары в тень зданий, — взгляд Янко задержался на жене, он поднял бокал. — Я хочу выпить за то, чтобы в этом доме между нами не пролегли никакие тени.
Арлетт сделала глоток, повторив про себя его тост.
Перед сном он, как обычно, поцеловал ее на прощание у дверей спальни. Интересно, сколько времени он будет довольствоваться поцелуем у двери?
Утром Арлетт выглянула из окна спальни и впервые увидела Венецию при дневном свете. Зимнее солнце ярко светило, небо было ясным.
