В пальто, но все еще с голыми ногами, она выходит из аэропорта на морозную ночную улицу и встает в очередь на такси. Поездка домой проходит без происшествий. Джоди добирается до дома, идет через холл, поднимается в лифте на свой этаж, достает ключ из сумочки. Пес за закрытой дверью пронзительно гавкает один раз, а потом на нее бросается сорок килограммов чистой радости. А вот собачья сиделка, напротив, лишь взглянув на нее, начинает уливаться слезами, настолько ее задели новости о произошедшей трагедии. Джоди расплачивается с ней и отправляет домой. Ей приятно снова оказаться в собственном надежном доме, а удачное возвращение внушает надежду.
Настроение улучшилось, в мыслях прояснилось. Джоди начинает понимать, что если ее не арестовали, это означает лишь то, что все не так ужасно, как она предполагала, что ее вызвали с конференции лишь потому, что так положено по протоколу. Чтобы отпраздновать это, она наливает себе еще водки с тоником, и впервые с утра у нее просыпается аппетит. Сиделка оставила в холодильнике какое-то мясо, и Джоди делает себе бутерброд с солеными огурцами и острой горчицей. После еды настроение выравнивается. Она надевает джинсы и заваривает кофе. Ей вдруг становится очень интересно, как Тодд умер. Даже в самолете она не могла перестать думать об этом, вспоминала телефонный разговор, стараясь восстановить в памяти, как именно полицейский это сформулировал. Смерть… убийство… преступление… К сожалению, вынужден сообщить, что было совершено преступление… Боюсь, что сомнений тут нет… факты не оставляют места сомнениям. Он не сказал ничего конкретного, никаких подсказок, которые могли бы унять ее горячечные размышления. Но ходя по квартире и расставляя по местам вещи, она замечает на кофейном столике утренний выпуск «Трибьюн».
Статья оказывается куда больше, чем она ожидала, начинается на самой первой странице, но не ограничивается ею. Джоди не предполагала, что убийство мелкого застройщика заинтересует широкую публику, но журналисты, естественно, заводят любимую пластинку, приплетая сюда и наркоторговлю, и проблемы с огнестрельным оружием. В статье много диких размышлений – например, что это были подростки на амфетаминах, которым попало в руки оружие, и они на радостях пристрелили кого попало. По еще одной версии, была задействована мафия. Но если отбросить догадки, то факты названы довольно четко.
Вчера во второй половине дня на светофоре на Саут-луп был застрелен мужчина. В убитом опознали местного бизнесмена Тодда Джереми Джилберта сорока шести лет. Он получил выстрел в голову приблизительно в 12:45 на углу Мичиган-авеню и Рузвельт-роуд. По свидетельствам очевидцев, рядом с его машиной остановилась другая, и один или несколько вооруженных преступников открыли огонь. Полицейских интересуют любые сведения о данном автомобиле. После стрельбы машина жертвы выкатилась на перекресток, уткнулась в бордюр и остановилась. Водитель лежал на руле. Никто из оказавшихся рядом людей не пострадал.
Джоди думает о том, какое в обед движение, а именно эти две машины оказались словно в уединении, обо всем, что осталось под вопросом. «Один или несколько вооруженных преступников». Даже их число неизвестно. Но наверняка всего двое, один за рулем, второй стрелял, вряд ли больше, это было бы излишеством, да и денег не так много. Ей неизвестно, участвовал ли в этом сам Ренни. Но Джоди показалось, что он не любитель марать руки, да и Элисон говорила о том, что кого-то будут нанимать. В любом случае, она не может представить себе этих людей. Ренни она не видела ни разу, даже на фотографии.
Ее поражает, насколько точно было просчитано время. Машина стоит на светофоре, стреляют из окна. И хотя все произошло на людях – на большом перекрестке в час пик, – машина скрылась прежде, чем кто-то понял, что случилось. Это очевидно, потому что иначе у полиции было бы описание автомобиля. Интересно. Так быстро машина могла умчаться, только если зеленый свет включился сразу же. Значит, они выжидали. Секунды летят, пистолет наготове, а они ждут того самого момента, когда вот-вот загорится зеленый и можно будет рвануть через перекресток.
Джоди как будто необходимо шаг за шагом восстановить в своем воображении это феноменальное, сокрушительное событие, в которое она до сих пор не может поверить. Она воображает себе, как Тодд выходит из офиса, идет на стоянку, садится в «Порш» и едет на север. Он останавливается на светофоре, находясь в крайней правой полосе. В правой, потому что стреляли с пассажирского места соседней машины. Встали рядом, чтобы точнее прицелиться. Чтобы без риска.
Допустим, что Тодд и преступники, стоявшие вплотную друг к другу, были у светофора самыми первыми. Тодд ничего не подозревает. У него и мысли нет, что в него целятся, он и не догадывается, что в опасности. А у этих двоих тем временем конкретного плана нет. Они импровизируют, выжидают благоприятного момента, подходящей возможности. В случае необходимости они готовы выйти из машины и преследовать жертву пешком, но, если все сложится удачно, до подобного не дойдет. Чем быстрее они все сделают, тем скорее вернутся домой и получат деньги.
Чисто случайно, исключительно по воле потока машин, получилось так, что он остановился на светофоре, и также случайно место рядом с ним оставалось свободно. Встав параллельно, они решили, что это шанс. Оценили ситуацию и стали искать путь к отступлению. Как только дело будет сделано, надо будет ехать, поэтому они смотрят и ждут. Смотрят на другие машины, на идущих прямо перед ними пешеходов, ждут, когда их поток прекратится. Смотрят на зеленый светофор, управляющий этим потоком, ждут, когда он сменится на желтый. Потом наблюдают за машинами, поворачивающими на перекрестке налево, и все еще ждут, полоумные рисковые наемники. Наконец тот, который не за рулем, который стрелял, целится, вытягивая пистолет в открытое пассажирское окно.
Сколько раз он нажал на курок? В газете не уточняется, но судя по формулировке, «один или несколько вооруженных преступников», был целый залп. Даже первые выстрелы попали в цель? Или же Тодд успел осознать опасность, понять, что происходит и почему? Джоди вдруг понимает, что ей хотелось бы этого. Чтобы он понял, что это было, что за этим стоит она, что он сам напросился. Но она сомневается, что Тодд вообще думал о ней, ведь он не привык к тому, что она ему перечит. Джоди, которая жила в его сердце, такого сделать не могла.
Она собирается лечь спать, не наведя в доме порядок, и это для нее нехарактерно. В раковине остается немытая посуда, чемодан в прихожей даже не открыт. Ее электросхемы сами собой запускают режим сна, но когда первый пласт утомления остается позади, Джоди снова оказывается на поверхности с открытыми глазами. Она видит темные контуры мебели и местоположение окон и дверей, но все это не складывается в знакомую картинку. Ее покинули все воспоминания о том, какой сегодня день, где она, что творится в ее жизни, как будто ее сознание – это стакан, из которого вылили воду. Джоди ждет, и когда все возвращается, она начинает считать, что этот провал в памяти был связан с усталостью от смены часовых поясов в сочетании с желанием вернуться в прошлое и пересмотреть принятые решения.
Ощущение надежности и оптимизм, пришедшие после прочтения газеты – ведь ни машина, ни виновники преступления не были опознаны, – уже сменились запоздалым пониманием, что статус бывшей супруги автоматически делает ее главной подозреваемой, и если ее имя до сих пор фигурирует в завещании, все будет только хуже. Джоди крайне удивлена, что ей не пришло это в голову раньше – когда они строили козни, ястребиными взглядами осматривая ее имущество, когда она убежала в тропики. Она тогда была словно в некотором трансе, самоиндуцированном гипнозе, одури, в которой желаемое выдавалось за действительное. Когда во Флориде ей позвонили, Джоди впала в панику, но то была ерунда. Тогда можно было забыться во сне или залить мозг алкоголем. А сейчас ощущения стали неприятными и колкими, как когда отсидишь ногу, как будто ее кто-то встряхнул, и кровь заискрила.
