Книга Выстрел в Опере - Лада Лузина

Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 145

— Так вот, жертва, — сказал Демон.

Путь их обратился вспять.

— Тот чудесный результат, который приносит она, всегда можно объяснить и с материалистической точки зрения. — Речь его стала чуть более старорежимной. Оставив позади подъемник, еще не подозревавший о том, что вскоре его окрестят «фуникулером», они зашагали к Владимиру. — Крестьянин вспахивает поле. Чем больше сил он потратил, чем старательнее трудился, тем лучше его урожай. Герой жертвует собой ради спасения других. Рискует здоровьем, жизнью и личным счастьем, ведь не всякая дама пожелает связать судьбу со столь нестабильным супругом. Но чем больше его жертва, тем лучше он исполняет свое предназначение. Древние, как вам известно, приносили в жертву водяному лошадь. И чем толще была лошадь, тем больше рыбы давал водяной, потому как рыба приплывала есть труп. Иначе говоря, жертва — вполне реалистическое, а не сугубо языческое понятие. Присмотритесь, все требует жертвы! И все приносят ее — даже ваш Бог.

«Ваш» — все слово целиком и в особенности две крайние буквы, Демон произнес так, будто «в» и «ш» враждебно отталкивали слова впереди и сзади себя.

Маша удивленно остановилась.

Путь их, протекавший по нижней террасе Владимирской, миновал Крестителя Руси, пошел вверх и привел к круглому строению почти у самого тротуара ТрехСвятительской улицы, — напротив стоящего через дорогу римско-католического костела.

И студентка-историчка знала, что увидит внутри круглого павильона с деревянными полукружиями в стиле moderne — известную на весь Киев панораму «Голгофа». Живописное, почти стометровое полотно, повествующее о казни Христа.

— Ты хочешь показать мне распятие? — изумилась она.

— Хочу.

Демон подвел спутницу к кассе, приобрел две билета и повел ее в зал.

Ступени вывели на возвышение в центре. Огражденная площадка была пуста, если не считать молоденькой дамы в бархатной шляпке и маленькой девочки.

— Видишь, милая, это наш Бог, — говорила мама малышке.

— Даже Он, дай мне Мать сил дожить до того дня, когда я больше не услышу его имени, принес в жертву людям единственного сына, — сказал Киевицкий. — Смотрите же…

Машин взор описал полукруг.

Страдающие на трех крестах божий сын и два разбойника, казненных с ним в одночасье, были изображены художниками на заднем плане — далеко-далеко.

План первый занимали огромные, превосходно выписанные мертвые скалы Иерусалима. Перед ними располагались настоящие камни. Неподдельность камней создавала иллюзию, будто все прочее — настоящее тоже. Будто, шагнув в сумрачный колдовской круг павильона, ты впрямь попал в Прошлое, где — далеко-далеко — богочеловека казнят у тебя на глазах.

Маша знала, поначалу этот «оптический эффект присутствия», «стереоскопическое ощущение участия» поражали неискушенных зрителей так глубоко, что во время демонстрации «панорам» постоянно дежурили врачи, с нюхательными солями и нашатырем.

— А теперь помыслите, уважаемая Мария Владимировна, хоть это и получается у вас порой плоховато, чем отличается языческая жертва от вашей?

— Бог пожертвовал собой, — послушно помыслила Маша.

— Тепло-тепло, — иронично похвалил ее Демон. — То бишь разница состоит исключительно в том, кого ты отдаешь на закланье — себя или другого.

— И ради кого ты делаешь это, ради себя или ради других, — набавила Маша. — Язычники просят что-то для себя. Просят рыбу у водяного — и жертвуют лошадью.

— То есть кем-то или чем-то. Иными словами, ведут себя куда более естественно и здравомысляще.

Киевица смолчала.

— Однако же, — сказал Демон, — не будем спорить по этому поводу. Коли вы, уважаемая Мария Владимировна, считаете, что убивать себя естественнее, чем жить, — то, увы, это ваше право. Вернемся лучше к столь интересующей вас Аннушке. Лира не дарит человеку талант, она помогает ему реализовать его. И требует свою законную жертву взамен.

— По-моему, ваша Лира — чистое зло, — высказала сложившееся убеждение Маша.

Демон посмотрел на нее укоризненно.

— Знаю, — сказала она, — зла и добра не существует.

— Вы не поняли, — отмел ее знание он. — Лира — не добро и не зло. Она — это вы. Талисман не принимает решений, кому жить, а кому умирать. Он лишь дает своему хозяину силы свершить избранное им.

— Так ты считаешь, Ахматова — плохая? В моем понимании, — быстро выправилась Маша. — Я просто не знаю, как иначе сказать.

— Лучше всех это сказал Александр Блок. Вам известно, за что он не любил нашу Аннушку? Он говорил: «Поэт должен стоять перед Богом, а Ахматова всегда стоит перед мужчиной». Где-то между моленной и будуаром — уж простите, что цитирую критика[12]. Иначе говоря, она — женщина!

— Женщина, которая сильнее мужчин.

— Женщина в высшем смысле этого слова! Мужчины писатели ведут себя по-иному… Позвольте мне сделать вам приятное.

Демон пробормотал несколько слов и звонко щелкнул пальцами.

Дама с девочкой исчезли.

Пустой павильон заполнил взвод гимназистов, в одинаковых ремнях и фуражках с эмблемой 1-й гимназии.

У Ковалевой перехватило дыхание.

Одним коротким щелчком Демон перенес их в другой день и час, а может, и в иной год бытия панорамы «Голгофа».

«Как он это сделал?»

— 1902, — подтвердил он догадку, и металлический палец на набалдашнике трости указал ей на мальчика лет десяти, со светлыми волосами.

— Булгаков? — обмерла Маша.

«Конечно… Гимназистов 1-й гимназии водили сюда на экскурсию классами».

— Вам приятно? — кивнул Демон. — Я рад.

«Булгакову десять или одиннадцать лет…

Он уже прочел „Мертвые души“.

Живет в Кудрявском переулке.

Такой серьезный».

Маленький гимназист стоял неподвижно, неотрывно вглядываясь в дальнего, покрытого дымкой Христа.

Ребра умирающего Бога проступили сквозь кожу. Живот был втянут. Держа в руках тонкую трость, римский воин протягивал к губам распятого губку…

— Пей! — сказал палач, и пропитанная водою губка на конце копья поднялась к губам Иешуа.

— просияла строка из «Мастера и Маргариты».

Но то, что Булгаков списал свой «Ершалаим» с живописного Иерусалима на Владимирской горке, списанного с полотна Фроша и Кригера, списавших его, в свою очередь, с истинных иерусалимских холмов, не было для студентки новостью.

Нынче же в голову ей пришло совсем новое:

Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 145