Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
Что ж, после развода или смерти супруга некоторые снимают кольца. Однако не похоже, чтоб утраченное кольцо было обручальным. Какая-то характерная форма. Поверх широкого ободка — треугольник, острым концом вверх… символ, используемый разными организациями, как тайными, так и явными, но, как правило, закрытыми. Вроде военной академии имени Скатах, чаще именуемой просто Академией Скатах или АС.
Странно. Академия Скатах — престижное учебное заведение, выпускники его с гордостью носят кольца до конца жизни, независимо от того, как сложится их судьба. Что же заставило гостью «Зависшей монеты» от него избавиться?
И кто мешает об этом спросить? Тем более что женщина уже открыто смотрит ему в глаза, не притворяясь, будто ждет заказа.
— Сударыня, как вижу, выпускница Академии Скатах?
— Никогда не имела удовольствия обучаться в этом замечательном заведении, — отрезала она. И, выдержав паузу добавила: — Я там преподавала.
Он усмехнулся — оценил шутку. И понял вдобавок причину отсутствия кольца. Очевидно, уволенные преподаватели не имели права носить академических колец.
— Не будет ли дерзостью спросить, какой предмет вы преподавали?
— Отчего же? «Диалектика и философия боевых искусств».
«Недурственно», — подумал Доран, а вслух произнес:
— А до того служили в охране господина Голдмана?
— Вы наблюдательны, господин Истребитель. — Он поморщился, услышав ненавистную кличку.
— Мы встречались?
— Отнюдь. Просто любезный хозяин вылетел из зала с таким топотом и шептался с вами так громко… Да вы не смущайтесь, я знаю, какое произвожу впечатление. И присаживайтесь, коли есть желание. Ведь вам даже не дали отужинать?
«А почему бы и нет?» — подумал Доран. По крайней мере, будет не скучно.
— Что ж, если вы не против. И прошу без Избавителей-Истребителей. Меня зовут Доран.
Вздох облегчения, каковой издал Клопштуцер, воздвигшийся у входа в зал, едва не смел скатерть с ближайшего стола.
— Баранины. Жареной, — сказал Доран, не оборачиваясь к нему. — И бутылку аквавиты. Для начала.
Укрепившись за столом, он сообщил.
— Меня наняли для работы в Бирхольме и окрестностях. Вас тоже?
— Не совсем. Я вышла в отставку, чтоб начать собственный проект, но тут друзья попросили немного поработать по старой специальности.
— Какой?
— Вы же знаете. Охрана… Небольшой частный контракт.
— В каком-то смысле мы с вами коллеги, — заметил Доран. — Хотя ваша задача — охранять, а моя — истреблять, в конечном счете всё сводится к изничтожению всего, что движется.
— Похоже, философию боевых искусств следует преподавать вам, а не мне… Выпьем разгонную? — последнее предложение было вызвано тем, что взбодрившийся слуга брякнул на стол две бутылки аквавиты для Дорана и белого вина для его собеседницы. И тут же умчался, провожаемый суровым: — Я жду консоме! И жаркого.
— Согласен. Но когда с кем-то пьешь, желательно знать имя собутыльника. Или прозвище.
— Верно. Вас, стало быть, зовут Доран. На Старом наречии — Деорадан, что значит «чужой» или «странник»… — На миг она задумалась. — А меня можете называть Рин.
Они чокнулись.
— За твое здоровье, Рин.
— За твое, Доран.
— Стало быть, будешь кого-то охранять.
— Ну да. Получила аванс, и сегодня намерена прогулять его в свое удовольствие, а завтра отправиться в путь налегке.
Она лжет, подумал Доран. Подобные люди никогда не прогуливают деньги полностью, но всегда оставляют заначку.
Впрочем, это не его дело.
Принесли бифштекс и консоме, оказавшееся всего-навсего крепким мясным бульоном с луком.
— Не иначе заклинание читали, убыстряющее варку, — заметила Рин, отхлебывая бульон. — Вообще-то говядина долго варится… если до нужного состояния…
— Что ж ты их гоняла?
— А это хозяйские проблемы, как он будет заказ выполнять. Деньги же он взять не постеснялся.
С горячим выпили еще, и беседа пошла живее.
— На чалой, что в конюшне — ты приехала?
— Угадал.
— Обратил внимание. Славная лошадка.
— Да, резвая, выносливая. Но нервная. Сволочь.
— Порода, что же ты хочешь.
— Нет, это кличка у нее такая — Сволочь….
Бифштекс как-то неожиданно кончился, пока Рин аккуратно разделывала ножом и кинжалом мясо под гранатовым соусом (нашелся, однако!). Тут же возник Клопштуцер.
— Не желает ли вашмилость еще чего-нибудь? Утка с яблоками… просто тает во рту.
— Не люблю, когда во рту тает…. но ладно. Пусть будет утка.
Снова чокнулись.
— Не жалеешь, что ушла из АС? Всё-таки престижная работа, уважение…
— Не имею привычки жалеть о том, что сделала…
— Достойные господа! Позвольте задать вам вопрос? — Из темного угла обеденного зала появился высокий мужчина. Рин приветствовала его непонятной Дорану фразой: «А вот и третий!»
— В чем дело, сударь? — осведомился Доран.
— Насколько я понимаю, вы оба — профессиональные воины и направляетесь в Бирхольм?
— Да, а что?
— Я — странствующий рыцарь, и тоже еду в Бирхольм бороться с чудовищами. Хотел бы узнать побольше…
Сказать по правде, Доран предпочел бы увидеть чудовище, а не странствующего рыцаря. Как всякий специалист, он терпеть не мог тех, кто работает за идею, то есть сбивает цены и путается под ногами. Поэтому он медлил с ответом. Рин тем временем спросила:
— Сударь, мы с вам раньше не встречались?
— Нет.
— Вы уверены?
— Уверен, — поспешно подтвердил странствующий рыцарь.
— Хотите сказать, что такую рожу, как у меня, до самой смерти не забудешь? — медленно произнесла она.
Рыцарь покраснел до корней волос.
— Нет, что вы, я совсем не это имел в виду… — Смущение его было неподдельным.
Доран мысленно аплодировал ловкости Рин. После такого реприманда непрошеному сотоварищу ничего не остается, как ретироваться.
Но не тут-то было. Рыцарь пробормотал сбивчивое извинение, но уходить от стола, похоже, не собирался
— Ладно. — Рин сменила гнев на милость. — Может, присоединитесь к нам? Выпьем, а там и поговорим.
Доран воспринял это предложение как очередную попытку избавиться от третьего лишнего. Обычно странствующие рыцари ставят себя гораздо выше контрактников, и за один стол с ними не садятся. Встречаются, конечно, между ними и такие, что за дармовую жратву продадут душу дьяволу и вместе с дьяволом выпьют, если выпивку ставит он. Но докучливый воитель, судя по виду, не принадлежал к этой оголодавшей и вконец обносившейся братии. Не то чтоб он был одет с роскошью, но вполне пристойно, и держался с достоинством, был подтянут, тщательно выбрит и аккуратно подстрижен. Сам же был еще молод, хотя давно вышел из юношеского возраста, когда бедные и безземельные рыцари выходят на дорогу искать подвигов и того, что к этим подвигам прилагается.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
