Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Именно это и сыграло решающую роль. Молодой мужчина тоже решил не обострять конфликт и неторопливо достал из внутреннего кармана внушительных размеров бумажник из прекрасно выделанной тонкой кожи. Раскрыв его, он протянул стражу порядка толстую кипу документов и справок. Наметанным взглядом сержант успел заметить в бумажнике целую пачку денежных купюр большого достоинства.
Так... Удостоверения, паспорта на всех троих. Понятно. Имя, фамилия, год рождения. Проживают... Вот! Я же так и думал! Все правильно! Сержант не смог удержаться, чтобы не обвести притихшую толпу победным взглядом. Ничего-то вы все не понимаете! Я один сразу догадался. Потому что сам родом из этих мест. Ну, по крайней мере, не очень далеко, по нашим горным меркам. Ираншехр! В этом городе оформляли документы, а проживают в крупном горном селении километрах в двухстах к северу. Все мы – горцы. А эти еще и богатые. Это было сразу заметно. Очень богатые! Кто ж еще мог позволить себе такие наряды или разъезжать в самоходных инвалидных креслах ценой с настоящий автомобиль?! Такие владеют всем в округе и обязательно имеют массу знатных родственников во всех крупных городах, даже в столице. Они руководят общинами и заседают в правительстве. Один такой господин жил в соседнем селе. Ох, и знатен был, настоящий шариф. А как почитают Коран! Такого давно уже не встретишь в городах.
А этот мой плюгавый помощничек вздумал своими вонючими лапами прикоснуться к женщине из такого рода! О, Аллах! Как его еще не убили.
Конечно, никогда женщина не выйдет из дома с открытым лицом и без сопровождения мужчины. А обе эти уважаемые женщины – родственницы самого шейха. Молодой мужчина – его сын! Очень достойный сопроводитель. Только он имеет право разговаривать с женщинами, а уж прикасаться... Помилуй Аллах!
Так они, оказывается, на лечение едут. Вот приглашение в закрытый лечебный пансионат для женщин в пригороде Шираза под патронатом Армии спасения и Общества милосердия матери Терезы.
Сержант с максимальной почтительностью вернул документы и, приложив к пухлому животу обе руки, начал многословно извиняться за неподобающие действия своего неразумного подчиненного. Юноша гордым жестом остановил его излияния:
– Думаю, сержант, что инцидент исчерпан. Пусть он убирается! – Последовал небрежный кивок в сторону провинившегося полицейского. В речи молодого человека отчетливо звучал акцент уроженца горных районов, так хорошо знакомый сержанту. – Мы прекрасно справимся теперь сами. Будем вам очень благодарны, если вы чуть придержите эту дикую толпу, рвущуюся в автобус, пока мы не займем свои места. Кстати, вы не видели еще документов сопровождающего нас служителя пансионата, я не стал их брать себе. Он англичанин, нашего языка не знает, но хорошо воспитан, и не позволяет себе, как некоторые...
– Прошу вас не волноваться, уважаемый! Вам никто не помешает, будьте спокойны.
Сержант самолично, не особо церемонясь, отодвинул руками наиболее рьяно лезущих в автобус пассажиров. Потом подошел к «небесно-голубому» джентльмену. Необходимыми познаниями в разговорном английском языке сержант обладал, однако их явно было недостаточно не только для искрометной светской беседы, но даже для того, чтобы уловить некоторый акцент в речи «чистокровного» англичанина.
А тот, ну как назло, чрезвычайно обрадовался первым же словам представителя власти на родном английском языке и, отринув внешнюю чопорность, затараторил так, что бедный сержант просто захлебнулся в потоке наплывающих друг на друга слов, оборотов, уточнений и «чисто английских» недоговоренностей. Перестав что-либо воспринимать, он лишь тупо разглядывал аккуратный иностранный паспорт со всеми положенными штампами и отметками и несколько справок с красивым гербом Армии Спасения. Потом, несколько раз пробормотав «сорри» и «плиз», быстренько отошел к входной автобусной двери.
Здесь уже все было практически закончено. Старую больную даму на руках внесла в салон рослая служанка и бережно пристроила на удобных мягких сидениях. Через заднюю дверь автобуса шофер с помощью добровольцев из очереди без труда втиснули внутрь инвалидное кресло. Пассажиры расселись по местам. К сержанту шагнул молодой горец:
– Я рад, что в стране остались еще настоящие правоверные, которые чтут Коран и незыблемо следуют всем его заповедям. Мой отец возблагодарит Аллаха, когда я расскажу ему об этом. А ваши деяния должны быть отмечены прямо сейчас.
С этими словами он протянул сержанту несколько больших купюр. Оба одновременно произнесли такбир[2]и расстались очень довольные друг другом.
Междугородный автобус медленно отъехал со стоянки и, искусно маневрируя в узких и кривых улочках-проходах, отправился в свой неблизкий путь в Шираз. Начальник охраны столь же неторопливо вернулся в маленькую комнатенку на втором этаже административного здания, гордо именуемую им офисом. Время дежурства подходило к концу. Осталось лишь написать короткий рапорт: «не обнаружено, не задержано лиц, подходящих под описание ориентировки не выявлено» и с чувством до конца выполненного долга и приятно похрустывающими в кармане штанов купюрами отправиться на заслуженный суточный отдых.
* * *
В припаркованной недалеко от автовокзала легковой машине Юрий не мог сдержать эмоций:
– Ай да молодцы! А ведь были, были у меня сомнения. Не советовал я им привлекать внимание. Документы все равно положено было проверять; сунули потихоньку взяточку, и все шито-крыто. Хотя, конечно, была опасность для мужчин: они же ни слова на фарси не знают, да и голоса у обоих никак не женские. А Севка, вот умора, он же на аглицком с таким нижегородским акцентом изъясняется, что «ухи вянут», но по манерам – денди. Да... Но Галина – это что-то, я вам доложу. Мне б одного такого агента, и вся контрразведка наша! Ну, психологи! Как все идеально рассчитано! Балаган, шапито, поле чудес, а каждый жест, каждое слово – в строку. Класс!
Машина неторопливо покатилась по мостовой вслед за отъехавшим автобусом. Закончилась лишь первая, самая легкая часть плана.
* * *
Загородная дача российского Президента была меньше всего похожа на особняк главы крупного государства. Ни тебе высокого кирпичного терема, ни чего-то похожего на уменьшенную копию средневекового европейского замка, ни даже трех-четырех этажей под землей. Даже забор не казался со стороны какой-то неприступной твердыней, хотя на самом деле почти таковым и являлся. Пожалуй, только в плане личной охраны обитателей дачи были соблюдены все положенные повышенные меры безопасности. Потому что в этом вопросе мнение самого Президента, если отчасти и учитывалось, то никак не было решающим.
Президент появлялся здесь редко. Одно дело любить подмосковную природу, а другое – сочетать ее со своими обязанностями. Он понял это уже давно, и потому так ценил каждый час, проведенный вдали от строгости кабинетов и протокольной официальности деловых встреч, переговоров, раутов, бесед. Даже если они были «без галстуков».
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
