Короче, я приехал, меня проводили в апартаменты… В святая святых. Цитадель в центре укрепленного города. Башня, с которой я поведу всех на битву и стану заколачивать семьсот пятьдесят тысяч фунтов за вечер.
Все так усердно работают над моими хоромами, все эти услужливые гомики и маленькие красотки, которые вкалывают на мою компанию звукозаписи. Они делают абсолютно все, чтобы моя великая и измученная артистическая душа обрела на время покой, ведь у меня есть на это право. Абсолютно на все. Пол-акра цветов, огромные холодильники, уставленные напитками, подушки, диваны, небольшой спортивный зал, мой особый приглушенный свет со всякими там абажурами на лампах, потому что именно такие у Кейта Ричардса. Место для массажа, коктейль-бар, кабельный телик во всю стену и охрененная звуковая система, конкретно охрененная. Прикиньте, чесслово, моя закулисная звуковая система мощнее, чем концертная установка у «Westlife». Круто?
И все говорят: «Что тебе принести, Томми?», «Когда ты хочешь провести саундчек, Томми?», «Томми, скажи, что тебе все нравится, потому что, если это не так, мы к чертям всех уволим и начнем все сначала».
И потом ты садишься и, ну… Что ты делаешь? Чем полируешь? Как примиряешься с тем, что ты просто невъебенно особенный и что все в твоем мире находятся в твоем распоряжении?
Естественно, тянешься к наркотикам.
Палата общин
Министр внутренних дел дружеским жестом обнял Питера за плечи, провожая его к мягкому креслу.
– Ну, как вы себя чувствуете?
– Неплохо, Дуглас, неплохо.
– Мы все находимся под большим впечатлением, Питер. И очень гордимся тем, как вы с этим справляетесь.
– Понимаете, уже больше двух месяцев ни у меня, ни у моего нового друга наркомана Роберта не было положительных анализов на ВИЧ и гепатит С, так что мы полны надежд. Роберт клянется мне, что игла была чистая и что он больше двух лет не имел половой связи…
– Вы ему верите?
– Насчет связи? Разумеется. Не забывайте, я видел, в каком состоянии у него член. Или насчет иголок? Полагаю, я ему верю. Под его внешностью кроется яркая и зрелая личность. Более того, он кололся большую часть десятилетия, и анализы показывают, что он был чист по крайней мере еще два месяца назад, так что… Ладно, не стоит строить предположений, Дуглас. Перспективы радужные, но я не буду абсолютно уверен до истечения полных трех месяцев.
– А Анджела?
– Что тут скажешь? Конечно, она беспокоится. И девочки тоже. Мы много об этом говорим. Я хочу сказать, так странно жить и думать, что, возможно, в твоем теле поселился чужеродный вирус. У меня получается не думать об этом большую часть времени, но иногда, по ночам… Ну, вы понимаете.
– Да, я пытаюсь представить…
Министр позаботился о том, чтобы им принесли бутылку солодового виски и два бокала. Был ранний вечер, подходящее время для выпивки. Питер был взволнован. Это был дружеский, откровенный знак. Рюмка спиртного с министром внутренних дел была явным признаком восхода его собственной звезды.
– Послушайте, Питер. Во всем этом ужасном деле вопросом номер один является ваше здоровье, а также ваше благополучие и благополучие Анджелы, но вы не хуже меня знаете, что огромная известность, которая окружает произошедший с вами несчастный случай, вынесла на первый план вопросы, которые вы упорно пытаетесь поднять.
– Могу вас заверить, Дуглас, что я не намеренно подверг себя опасности подхватить смертельную болезнь с целью улучшить шансы моего законопроекта. – Питер чувствовал себя сильным и правым. Возможно, именно несчастный случай сделал его храбрым. В конце концов, люди, которые смотрели смерти прямо в лицо, имеют полное право спорить с министрами внутренних дел.
– Вы хорошо меня знаете, Питер. Вы знаете, что я не это имел в виду. Я хотел сказать, что из-за вашей кампании и обстоятельств, которые ее окружают, вопрос полной легализации уже не рассматривается как сфера интересов одних хиппи и ненормальных…
– Таких, как я, вы хотите сказать. Я прекрасно помню вашу реакцию на мое первое выступление по этому вопросу. Насколько я помню, сочувствия оно не встретило.
– Питер, когда вы представили свой законопроект, дебаты о наркотиках не выходили за привычные рамки в течение последних двадцати лет. Отсутствие терпимости, ни шагу назад. Мы будем бороться с наркоторговцами на пляжах, и так далее, и тому подобное. Но теперь общественности вдруг пришлось столкнуться с реальной и ощутимой опасностью, нависшей над основной массой населения в результате традиционной политики по вопросу наркотиков.
– И вам тоже пришлось с этим столкнуться.
– Да, Питер, я это признаю. Не нужно давить на это. Вы изменили мой взгляд на этот вопрос. Довольно очевидно, что, если бы ваш знакомый Роберт имел доступ к заведению, где продают и принимают наркотики, или, по крайней мере, к нормальной программе по реализации игл, вам бы не пришлось жить под угрозой, которая сейчас нависла над вами.
– Прекрасно сказано, министр. Вы собираетесь использовать это?
– Да, причем в своем обращении на региональной конференции в Бирмингеме в этот четверг.
– Означает ли это, что вы собираетесь поддерживать мою позицию?
– Питер, я признаю, что несколько недель назад вы не были моим любимым членом парламента. Вы говорили как здравомыслящий человек, но, по моему мнению, в то время такие здравые мысли опасно было даже шепотом произносить. Я опасался, что вы втянете нас в страстные дебаты, где вас могли бы счесть ненормальным сторонником наркотиков. Но я вас уверяю, что даже тогда у меня было огромное сочувствие к вашим доводам. Разумеется, вы правы. С точки зрения простейшей экономики вы правы, и добавить тут нечего. Полиция отступает под напором преступлений, связанных с наркотиками, целые общины превращаются в феодальные поместья для наркобанд.
– Как я постоянно пытался указать, экономия от возврата наркодилеров в ряды честных людей будет исчисляться миллиардами.
– Да, но дело здесь не только в экономии, мы рассматриваем возможную прибыль от легализации.
Как вам известно, политика правительства по поводу курения табака заключается в том, что если все вдруг бросят…
– Если это случится, казна потерпит крах.
– Разумеется. Сигареты – наш самый крупный заработок. Из пяти фунтов за пачку четыре с половиной идет в казну. Люди говорят, что курильщики – это тяжкая ноша для национальной системы здравоохранения, но на самом деле они оттачивают большую часть этой чертовой системы.
– И если каждый яппи, который нюхает кокаин по выходным, будет платить за это налог?
– Боже мой. Десять фунтов за дорожку… Мы могли бы построить приличную железнодорожную сеть за год! – Министр внутренних дел поднял трубку телефона: – Джоанна, не могли бы вы принести мне сводку по казне, которую я просил вас найти?
