— А в какой галерее находится коллекция Мицухиро? — спросила я. — Я могла бы прийти завтра утром.
— В настоящее время работы Мицухиро являются частью выставки, которая проводится в парижском Лувре. Какая досада! — воскликнула библиотекарь.
Мне, как всегда, не повезло.
— А могу я одолжить каталог? У меня есть подозрение, что...
— Прошу прощения, но это не обычная библиотека. — Она помедлила. — Но, если вам нужна информация о Мицухиро, я знаю место, где хранится одна из его работ. В прошлом мы заимствовали ее несколько раз.
— Какой это музей? — Я сунула фотографии обратно в конверт.
— Это не музей, а Хорин-Джи, храм дзен в Камакуре. Вы можете проехать по южной ветке Йокосуки, это займет примерно час.
— Я знаю это место, — прохрипела я.
Я была так ошеломлена, что забыла взять вещи из шкафчика и заметила свой промах, только оказавшись на станции Уэно. Я поспешила обратно, но со времени закрытия уже прошло полчаса, и исследовательский отдел был заперт. Попасть внутрь нельзя было до девяти утра следующего дня. У меня оставалось немного денег в кармане джинсовой мини-юбки, но и только. Впрочем, причин волноваться за вещи не было, я вполне могла забрать их на следующий день. Присев возле фонтана, я постаралась припомнить детали своего визита в дом Ному и Хару Идета в Денен-Чофу. Господин Идета спросил меня, в безопасном ли месте его свиток. Я предположила, что он говорил про свиток, который висел на стене и был обесценен грубым восстановлением записей. Он пытался сказать, что его свиток в идеальном состоянии, но его прервала пришедшая сестра Хару. И через несколько дней Идета умер.
И все же не было никаких гарантий, что мой свиток действительно работы Мицухиро. Я жаждала сравнить его в следующий раз с подлинной работой мастера. Значит, несмотря на страх перед Михори, придется мне вернуться в Хорин-Джи.
Ехать одной было небезопасно. Но я не могла попросить, например, Хью или Энгуса составить компанию — они бы воспротивились. Мне нужно было отправиться в путешествие с союзником, который сошел бы за одного из последователей дзен, собиравшихся утром на молитву. Какого-нибудь старого японца, вроде господина Исиды, который, должно быть, только что закрыл магазин и готовился к тихому домашнему вечеру.
— Значит, сейчас люди едят лапшу таким способом? Для меня это слишком быстро. — Господин Исида сердито смотрел на потоки белой лапши сомен, проносившейся мимо нас в стильном маленьком ресторане, куда я пригласила его на ужин.
Мы сидели рядом за длинной овальной барной стойкой с ручейком холодной воды в центре. Цель была в том, чтобы, используя палочки, выхватывать лапшу из потока и класть в собственную тарелку. После этого можно было добавить овощной гарнир и опустить полученный маленький комочек в соевый соус. Я привела сюда Исиду, потому что ему нравились вегетарианские блюда из лапши и овощей, но я не предвидела, что такой конвейерный способ самообслуживания станет чрезмерным испытанием для его зрительно-моторной координации.
— Да, должно быть, у них сегодня высокая скорость или что-то вроде этого. Обычно они не такие быстрые, — промямлила я, используя свои палочки, чтобы положить ему порцию побольше.
Он проворчал слова благодарности, и, пожелав друг другу итадакимасу, то есть приятного аппетита, мы приступили к еде.
Голод, который я чувствовала утром, вернулся вместе с приподнятым настроением. У меня уже было несколько хороших находок за время карьеры антиквара, но я все же не предполагала стать владелицей свитка Мицухиро. После изучения моих фотографий господин Исида подтвердил, что банковская ячейка была достойным местом для хранения свитка. А уничтожив лапшу и заказав себе зеленый чай, он поведал мне, что, если будет доказано авторство Мицухиро, свиток, даже поврежденный, могут оценить в триста тысяч долларов. Если бы Энгус не отрезал печать художника, свиток был бы бесценным.
— Вы сможете выкупить мой магазин, Симура-сан, — говорил господин Исида, — не в этом году, а когда я уйду на покой в следующем веке. В том случае, если правительство разрешит вам оставить свиток.
— Что вы имеете в виду? Свиток был в тансу, который я честно купила. Расписка получена на мое имя. Этого должно быть достаточно!
— Как вы знаете, предметы, являющиеся национальным культурным достоянием, не позволено вывозить за пределы страны, а вы иностранка. Если свиток принадлежит вам, вы, возможно, не получите права увозить его из Японии.
— Я не собираюсь уезжать из Японии.
Господин Исида предостерегающе поднял руку.
— Если у вас будет официальная оценка свитка и он привлечет внимание министерства культуры, правительство обратится к бывшему владельцу, чтобы удостовериться, что свиток был действительно выставлен на продажу. И если Хару Идета не знала, что свиток находился в тансу, вас могут заставить его вернуть.
«Если свиток действительно национальное культурное достояние, — размышляла я, — тогда у лейтенанта Хаты наконец-то появится мотив взлома квартиры и двух убийств. Но мне надо будет установить цену свитка, прежде чем идти с ним в полицию».
— Если мы сравним мой свиток с подлинным свитком Мицухиро, вы сможете оценить его стоимость?
— Конечно. Но думаю, коллекция Токийского национального музея сейчас во Франции.
— Библиотекарь из исследовательского центра сказала мне, что свиток Мицухиро есть в Хорин-Джи. Туда попасть будет трудно, но думаю, стоит попробовать.
— Это правда? — заинтересовался Исида. — А я и не знал, что у них в архивах есть светская живопись. Это должно быть интересно.
— Конечно! Проблема в том, что монахи могут не разрешить нам посмотреть на свиток. Такие сокровища, должно быть, доступны для посетителей только в определенные дни. Не знаю, каким образом можно упросить монахов показать его. Я не посмею тайком прокрасться внутрь.
— Мы можем представиться паломниками, — сказал господин Исида. — Сначала помолимся, а потом выскажем смиренную просьбу взглянуть на свиток. Беседу буду вести я, а если кто-нибудь спросит про вас, скажу, что вы моя внучка.
— Думаете, это сработает? Два человека из храма меня знают: настоятель Михори и кузен Акеми, который собирается занять его место.
Глаза Исиды заблестели.
— Мы можем одеться дзенскими монахами, позаимствуем костюмы из моей коллекции старинных тканей. Поскольку это старые одеяния, мы будем выглядеть бедными, но чрезвычайно религиозными людьми. Идеально! — радостно потер руки господин Исида.
Идеально... Я надеялась, что выдержка не оставит меня, когда дело дойдет до позы лотоса. Что ж, по крайней мере, я освою традиционные для дзен манеры поведения.
— Симура-сан, вы со мной согласны? Вы будете повиноваться малейшему моему знаку?
— Обещаю, — сказала я, думая, что, если Хью когда-нибудь узнает о моем безоговорочном согласии повиноваться мужчине, он будет вне себя.
