Это его день рождения, праздник во дворе дома, на фоне зелени деревьев, в ясный солнечный день. Большой торт-мороженое и веселые игры. Мальчик по имени Кристиан открывает подарки: футбольный мяч, игрушечный грузовик, а другие дети и взрослые, чьи имена Скульптор давным-давно позабыл, ахают и охают от восторга. Скульптор знает все фразы наизусть. Он уже много-много раз смотрел этот фильм.
«Каким будет мой подарок, Мери?» — спрашивает из-за камеры отец, а мать, улыбаясь, отвечает: «Как насчет синяка под глазом?»
Все смеются.
Далее пара коротких сценок, в которых мальчик по имени Кристиан катает по лужайке футбольный мяч вместе с какой-то девочкой, и вот наконец те кадры, которых Скульптор ждал уже целых тридцать три минуты. Он всегда терпеливо дожидался именно их.
Мальчик по имени Кристиан сидит в одиночестве за столом. Открытые баночки с синим и зеленым пластилином теряются среди пустых бумажных стаканчиков и измазанных растаявшим мороженым тарелочек, которыми завален стол, накрытый клеенкой с героями «Звездных войн». Он сосредоточенно работает, не догадываясь, что отец его снимает.
«Что ты там мастеришь, Кристиан?» — спрашивает из-за камеры отец.
«Моего друга Давида», — неохотно отвечает мальчик, даже не поднимая взгляда.
«А кто такой этот Давид?» — шепчет другой мужчина, стоящий за камерой.
«Его воображаемый друг, — шепотом отвечает отец. — Кристиан говорит, что он живет в бывшей конюшне».
Неизвестный тип за камерой бормочет что-то неразборчивое. Под звуки праздника и счастливый детский смех вдалеке кинокамера показывает крупным планом мальчика по имени Кристиан и его сине-зеленого пластилинового человека, после чего домашний фильм о праздновании пятого дня рождения Скульптора резко обрывается. Экран становится черным.
Глава 28
Кэти Хильдебрант и Сэм Маркхэм молча сидели в машине напротив ее дома в Ист-Сайде, под отрывистые звуки щеток, вытирающих ветровое стекло, и приглушенное ворчание мощного двигателя «шевроле», работающего на холостых оборотах. После возвращения Маркхэма из Квантико они уже много раз вот так же, словно подростки, сидели в машине перед домом Поулков. Кэти уже успела окрестить эти минуты неуклюжим окончанием свидания.
После того как две недели назад Хильди поцеловала Сэма в щеку, она больше никак не могла решиться на подобную смелость. С момента возвращения из Квантико Маркхэм казался каким-то отчужденным, более профессиональным и менее склонным раскрывать что-то личное. Даже в тех редких случаях, когда они вечерами оставались вдвоем в его крошечном кабинете в центре Провиденса, работая на компьютере и изучая материалы, пришедшие из Бостона, специальный агент Маркхэм неизменно следил за тем, чтобы устроиться подальше от Кэти, избегал физического контакта со своим новым напарником. Когда он однажды случайно прикоснулся к ней, их глаза встретились, лица оказались так близко друг от друга, что Кэти подумала: «Сейчас он меня поцелует», но Маркхэм лишь смущенно улыбнулся и отвел взгляд.
Но хуже всего, по мнению Хильди, было то, что за все поездки по Новой Англии для встречи с тем или иным свидетелем специальный агент Маркхэм больше ни разу снова не брал ее за руку.
Тут что-то было не так, что-то определенно его сдерживало.
В глубине души Кэти это понимала. Она сама чувствовала то, чего до сих пор никогда не испытывала, однако ее сознательная, рациональная сторона просто не могла в этом разобраться. Хильди не знала, как быть с этим знанием, чувством, новообретенным проникновением в сердце мужчины, который казался ей таким близким и в то же время бесконечно далеким.
— Ты не боишься остаться одна? — наконец спросил Маркхэм.
— Все будет хорошо. Джанет и Дэн завтра уезжают на море. Конечно, они хотят, чтобы я поехала с ними. Я обязательно загляну к ним в гости, но мне нужно перерезать эту веревку и научиться снова жить самостоятельно. Я войду в дом, сразу же позвоню им и предупрежу, что буду ночевать здесь. В конце концов, теперь это мой дом.
— Кэти, ничего не бойся. За тобой по-прежнему круглосуточно наблюдают. Я лично прослежу за тем, чтобы наши люди были в курсе, что ты вернулась к себе. Помни, что ты в любой момент можешь позвонить мне.
— Знаю.
Снова наступила неловкая тишина.
— Сэм, в чем дело?
Этот вопрос сорвался с уст Кэти, прежде чем она сообразила, что говорит вслух, а Маркхэма, похоже, ее слова застигли врасплох.
— Что ты имеешь в виду?
— Просто я подумала, что…
Встретившись с Сэмом взглядом, Кэти увидела у него в глазах, как все его влечение к ней снова отступает. Внезапно она почувствовала себя глупо, ей захотелось расплакаться, убежать куда глаза глядят.
— Извини, — наконец произнесла Хильди, собрав свои вещи и выходя из машины. — Я просто сказала глупость. Позвони, когда я тебе снова буду нужна.
— Кэти! — окликнул ее Маркхэм. — Подожди!
Но она уже захлопнула дверь и, громко стуча каблуками по бетонной дорожке, поспешила к крыльцу. Сэм беспомощно застыл за рулем. Затем, поддавшись молниеносному порыву, он выскочил из машины и успел догнать Хильди, когда та уже шагнула в дверь. На пол упала кипа почты. Когда Кэти обернулась, Маркхэм увидел у нее в глазах слезы, наконец уступил зову сердца и поцеловал ее.
Они занялись любовью прямо посреди моря картонных коробок, не обращая внимания на телефон, настойчиво исполняющий «К Элизе» у Кэти в сумочке.
Глава 29
Если бы Стив Роджерс знал, что двое следователей полиции Кранстона разминулись с его бывшей женой у ее дома в Ист-Сайде всего на несколько минут, что Джанет Поулк неумышленно ввела их в заблуждение, сообщив, будто эту ночь подруга проведет у нее дома в Кранстоне, то тщеславный и самовлюбленный преподаватель театрального искусства, скорее всего, решил бы, что судьба в который раз сыграла с ним злую шутку. Единственным утешением могло бы стать только то, что его делом занялась хорошенькая рыжеволосая журналистка, правда, исключительно по собственным корыстным соображениям. В тот вечер удача снова улыбнулась Меган О'Нейл, которая возглавила специальную съемочную группу из трех человек. Их единственной задачей было отслеживание всех сюжетов, связанных с делом Микеланджело-убийцы. Люди Меган на протяжении нескольких недель терпеливо прослушивали полицейские радиочастоты в надежде услышать одно из двух имен: Микеланджело или Хильдебрант. Теперь, узнав о том, что полиция Кранстона никак не может разыскать Кэтрин Хильдебрант, чтобы расспросить ее по поводу исчезновения ее бывшего мужа, О'Нейл срочно усадила свою группу в микроавтобус девятого канала и помчалась в Ист-Сайд.
— Если Хильдебрант дома, то будем снимать там, — объяснила она по дороге. — Если нет, отправимся в Кранстон и используем в качестве фона дом Роджерса.
Не было нужды добавлять, что в обоих случаях в кадре окажется сама Меган О'Нейл.
