— Поэтому ты и взялся расследовать взлом в квартире Кавамуры?
В темных глазах мелькнуло разочарование.
— Взлом совершили мои люди. Мы искали диск.
— Значит, вы получили две попытки его найти: взлом и официальное расследование. Ловко! — не скрывая восхищения, воскликнул я.
— Ничего особенного. Диск-то мы так и не обнаружили! Вот и пришлось переключиться на девушку.
— Такая мысль пришла в голову не только тебе!
— Представляешь, в Омотесандо за ней следил мой человек. С ним произошло нечто странное: в туалетной комнате одного из баров сломали шею. Жутко, правда?
Святые небеса, это был человек Тацу! Так, может, предложив мне убить Мидори, Бенни не шутил относительно сорока восьми часов на раздумье? Хотя сейчас это уже не важно...
— Да, ужасно.
— В ту же самую ночь в дочкиной квартире караулила моя спецгруппа: опытные, надежные ребята, вооруженные до зубов. Но появился какой-то тип, выбил им зубы и увел девушку.
— Ужас! — ахнул я.
Достав из кармана сигарету, Тацу внимательно ее осмотрел и наконец закурил.
— Все кончено, — объявил он. — Диск у ЦРУ.
— С чего ты так решил? А как же наш партиец?
— Мне точно известно, что Ямаото до сих пор его разыскивает. Кроме меня, в этом спектакле еще один участник: тот, кто забрал диск у Булфинча.
— Если ты о Хольцере, то он работает с Ямаото.
— Хольцер не работает с Ямаото, — грустно улыбнулся Тацу, — он его раб. И, как все рабы, мечтает о свободе.
— Ничего не понимаю...
— Ямаото шантажирует Хольцера, равно как и всех своих марионеток. Но наш Хольцер не так-то прост. С помощью диска он рассчитывает оборвать все нити и свергнуть кукольника.
— Значит, он не рассказал Ямаото, что диск у ЦРУ.
— Я же говорю, кукольник до сих пор мечется как ненормальный.
— Тацу, — тихо начал я, — что на этом диске?
С наслаждением затянувшись, мой друг выпустил сизое облачко дыма.
— Видеозаписи супружеских измен, фактов взяточничества и подкупа должностных лиц, номера тайных банковских счетов, сведения об отмывании денег и нелегальных операциях с недвижимостью.
— Изобличающих Ямаото?
— Рейн-сан, ты отличный солдат, но коп никудышный! Изобличающих всех, кроме Ямаото!
Секунду я молчал, пытаясь разобраться в услышанном.
— Он собирался использовать диск для шантажа?
— Ну конечно же! — умилился моей догадливости Тацу. — Думаешь, почему ни одно правительство не задерживается дольше, чем на год? За одиннадцать лет одиннадцать премьер-министров. Все они были либо ставленниками ЛДП, либо реформаторами, которых своевременно обезвреживали и выводили из строя. Это дергал за нити Ямаото, наш великий кукольник.
— Но ведь он даже не состоит в ЛДП!
— Ему и не нужно! В тени находиться гораздо удобнее. Когда его раздражает очередной политик, в СМИ появляются дискредитирующие сообщения, и разгорается скандал. В результате возмутитель неугодного Ямаото порядка ретируется, а позор ложится на ЛДП. Про партию «Убеждение» никто и слыхом не слыхивал.
— А откуда берется компромат?
— Перехватывание сообщений, прослушивание разговоров, слежка, подкуп подчиненных. Часто жертвы становятся сообщниками, так что паутина разрастается и крепнет.
— Зачем же они соглашаются помогать?
— Метод кнута и пряника, Рейн-сан. На Ямаото работает целая бригада красавиц, ради благосклонности которых даже самые верные из политиков готовы забыть обо всем. Допустим, в сети такой девицы попадает депутат. Их сексуальные утехи снимают на камеру, а потом один из помощников Ямаото обещает спрятать пленку в надежном месте, если он проголосует за какой-нибудь законопроект, чаще всего касающийся строительных программ, и назовет уязвимые места своих коллег. Сознательный депутат не станет голосовать за финансирование никому не нужного строительства, но страх часто оказывается сильнее совести и сознания. Что касается компромата на коллег, то психология та же: если очернить соседа, сам не будешь казаться грязным. А поскольку выборы в Японии выигрываются не голосами избирателей, а деньгами, наш партиец предлагает помощь в финансировании предвыборной кампании. Как только депутат становится собственностью Ямаото, то о политической карьере можно не беспокоиться: обо всем позаботится щедрый кукольник.
— Как же я о нем не слышал, если у него столько власти?
— Кукольник всегда в тени. Его жертвы зачастую не знают, кто их шантажирует. Многие считают, это дело одной из фракций ЛДП, и небезосновательно. Ямаото сознательно делает эту партию эпицентром скандала. Ловко, правда? Все обставлено так, что даже лидеры ЛДП верят: именно они управляют страной. А на самом деле за их спинами невидимый кукольник.
— Но ведь ты сам писал о коррупции в ЛДП, — вспомнив скачанные из Интернета статьи, проговорил я.
— Откуда ты знаешь? — вскинулся Тацу.
— Ну, то, что мы перестали общаться, еще не значит, что ты меня больше не интересуешь, — загадочно улыбнулся я.
— Не только писал, но и пытался расследовать. Ямаото надо мной смеется, думает, я лью воду на его мельницу. Хотя так и получилось бы, будь у меня развязаны руки. Однако лишь Ямаото решает, чем должно заниматься Кейсацучо! — с горечью воскликнул Тацу.
Я едва сдержал улыбку — передо мной тот же хитрец, которого я знал во Вьетнаме.
— Итак, на самом деле тебе нужен Ямаото!
Тацу невозмутимо пожал плечами.
— Теперь ясно, зачем ты искал диск.
— Ты же знал, что я в деле, Рейн-сан? Почему не пришел ко мне?
— Были причины.
— Правда?
— Все дело в Мидори. Отдай я тебе диск, Ямаото остался бы ни с чем и мог отомстить. Единственным способом обезопасить девушку была публикация статьи.
— Других причин нет?
Я осторожно заглянул в карие глаза.
— Кажется, нет. Ты считаешь иначе?
В ответ Тацу лишь слабо улыбнулся.
Некоторое время мы шли молча.
— Чем же Ямаото купил Хольцера? — спросил я.
— Предложил то, о чем он всю жизнь мечтал.
— Что именно?
— Власть, конечно! А ты думал, как Хольцер стал главой токийского отделения?
— Это Ямаото поставлял ему информацию?
— Кто же еще? Насколько мне известно, мистер Хольцер прославился успешной вербовкой агентов на территории Японии. Как глава местного отделения, он должен был посылать в Вашингтон стратегически важную информацию, в том числе и о коррупции в японском правительстве. Ну а Ямаото — настоящий кладезь таких данных.
