принесет мне встреча с дедушкой?
Когда я вернулся домой после звонка, его помощник передал мне папку. Мужчину я узнал, к слову. Именно он за мной следил.
Разбираться с ним не стал, все обсужу с дедом. Пока лишь изучил копии документов его, отца, несколько фотографий. Одна старая вообще мне знакома, видел ее у папы. На ней мой отец со своими родителями, когда ему было лет двадцать. Незадолго до их ссоры.
Он сильно влюбился в маму, она в него. Трудно поверить, но когда-то Катерина Аркадьевна была легкомысленной и шла на поводу у эмоций. Ну и юной она тогда была, да.
Папа тоже был молод и запал на блондинку. Родители покрутили пальцем у виска.
Но он все же уехал, оборвав с ними связь, и больше десяти лет прожил в России. Почти сразу у пары родился ребенок — я.
Как я понимаю, все катилось вниз медленно. Прошла та бешеная страсть, зато на первый план вышло безденежье, разница менталитета и характеров. Мама сравнивала мужа с братом, отцом и дедом, которые были мужиками до мозга костей. В папе ей не хватало твердости.
Чтобы разбудить в нем мужика, она начала его гнобить…
Все это дед описал в письме, да я и сам помню. В общем, не будучи каким-то гиперответственным и стойким, отец сделал ноги.
Помирился с семьей, снова женился. Первую жену забыл, как страшный сон, а заодно еще и сына. Побочный эффект, так сказать. Неудивительно и не редкость.
— Я был обижен на твою мать, — говорит Мехмед Мурадов, когда мы, наконец, встречаемся в ресторане, — и убедил себя, что ты не наш. Но в день смерти сына я увидел во сне, как ты склоняешься над его могилой. Утром я попросил помощников найти тебя и окаменел, глядя на фото. Ты именно такой, каким мне приснился. Я понял, что это знак.
Лично я скептически отношусь ко всему этому. Как и к встрече. Почему и приехал сюда один. Майя и сын остались дома.
Мой дед худой и высокий. Отросшие до плеч волосы и борода серебряные от седины. А вот глаза черные и цепкие. И кажется, мне знаком их взгляд.
Его я вижу в зеркале и у своего сына.
— Я не держу обид ни на отца, ни на вас. Отпустил это… Но и эмоций к нему у меня, — вздыхаю, — не осталось. А вы для меня…
— Чужой человек? — продолжает он мою мысль, усмехаясь. — Я это понимаю. Не жду, что ты кинешься обнимать меня и целовать руки.
— Тогда какая у вас цель? — спрашиваю с легкой улыбкой.
Мы хотя бы понимаем друг друга.
— Я хотел увидеть тебя — это главное. И у меня для тебя есть подарок.
— Не стоило, — хмурюсь.
Дед качает головой.
— Я наблюдал за твоей жизнью…
— Я в курсе, — хмыкаю, — кстати. Хочу попросить вас больше этого не делать.
Мехмед улыбается.
— Теперь, когда Гном закрыт, постараюсь. Так вот… Думаю, это будет очень вовремя для вашей семьи.
Он двигает ко мне документ. Похоже на какой-то договор.
— Триста квадратных метров, Анталия… — читаю бегло. — Это что?
— Переведенная копия договора дарения. Вилла будет вашей, и это хороший повод оказаться далеко от всех. Я мог бы найти место потише, но здесь много русских, и вам будет веселее. Найдутся друзья и для вас, и для детей.
— Вы в курсе, что Майя беременна?! — не могу поверить. — Снова следите?
Дед вскидывает ладони.
— Это последний раз, клянусь.
Мне приходили мысли о переезде. Но в голове крутились только Штаты, и туда меня не тянуло.
— В регионе хорошая медицина, есть русские школы и детские сады, — дед заполняет паузу, — летать в Россию легко и просто. По сути вы можете жить на две страны. В будущем. А сейчас вам нужно просто от всего уехать. Вилла новенькая, при желании можно переделать косметический ремонт.
— Мне нужно посоветоваться с женой… — я ошарашен.
— Конечно. У этого предложения нет срока давности.
* * *
2 года спустя
Майя
Маленькие ножки утопают в песке, но дочка упорно шагает рядом. Характера в этой кнопке хоть отбавляй. В ней течет кровь самых разных людей — хороших, плохих. Но безусловно — сильных.
Она то и дело вскидывает на меня темные глазки, словно проверяя, здесь ли я. Хотя идем за руку.
А вот сын убежал далеко вперед по пляжу. Он все меньше нуждается в моей ладони.
И я поклялась себе, что буду принимать это и давать ему свободу.
— Мам, вон папа!
— Не подбегай сразу близко, — смеюсь, — испортишь кадр.
Иван снимает тренировки на побережье. Сейчас весна, и нет изнуряющей жары. Зато уже много яркого света.
За камерой кузен мужа Ардан. С Олесей контракт разорван, хоть она и делала попытки увязаться за нами. Мне пришлось рассказать мужу про ее поведение и отношение ко мне. Не хотела скандала, но Иван и не стал его устраивать. Сказал, что полностью начинает новую жизнь и попрощался с Лесей.
И только выиграл! Его кузен учится на телевизионного оператора, у него реальный талант. Именно Ваня уговорил родню отнестись спокойно к выбору парня. Им эта профессия казалась несерьезной.
Все мужчины этого рода высоченные. Мой сын тоже самый рослый в школе развития.
Мы с Мариам двигаемся не так быстро, зато я могу полюбоваться на своих любимых парней. Вид мужа в одних шортах сразу разгоняет пульс. Глядя на кубики его пресса, вспоминаю, какие они на ощупь языком… Интересно, я когда-то им насытюсь?
Я боялась, что двое детей превратят нашу личную жизнь в рутину. Но пока этот факт нас только распаляет. Ведь даже при наличии няни не так много времени, когда они не нуждаются в нашем внимании. Остается вспоминать минуты наедине и гонять в голове фантазии. Конечно, не в периоды нескольких бессонных ночей подряд.
— О чем задумалась?
Не успеваю ответить, потому что он тут же глубоко целует в губы.
— Мм… — из груди вырывается тихий стон.
Кузен скромно отвернулся и глядит в морскую даль. Дети заняты собой. Наши поцелуи для них — будничное дело.
— И все же? — муж от меня отрывается.
Хитро щурюсь, давая понять, что это не тема для разговора здесь. И говорю о другом.
— Твоя мама просила купить еще черешни. Заедем?
— И клубники возьмем, чтобы ты не послала меня за ней вечером.
— Там было много, — задумываюсь.
— Угу, все контейнеры пустые. С утра проверял.
— Я и не заметила…
Катерина прилетела не ради солнца и фруктов. И даже не только из-за
