Значит, он обо мне все-таки беспокоится! Значит...
Я вытащила из-под кровати свою дорожную сумку, расстегнула молнию и начала метать в нее все, что попадалось под руки. Смела с комода всю косметику, расчески, кремы...
А Лялька по-прежнему рылась в своей сумке.
— Ну где же эти джинсы? — бубнила она. — Ты лазила в мою сумку?
Я отрицательно мотнула головой.
— Мне твои джинсы без надобности, я в них все равно утону, — ответила я. — И вообще вон они на стуле валяются. Сама бросила, а теперь на других сваливаешь.
Я подняла со стула Лялькины джинсы и бросила ей на кровать.
— Вообще-то я их из рюкзака не доставала, — сказала Лялька, — и фотоаппарат тоже. — Она отбросила в сторону рюкзак и, подойдя к комоду, взяла в руки свое цифровое сокровище.
— Признавайся, Марьяшка, ты лапала мой фотоаппарат?
Я от нее отмахнулась.
— Ничего я не трогала. Отстань. И без тебя голова раскалывается. Засовывай лучше все в рюкзак и пошли. Где у нас анальгин, кстати?
— Нет, ты погоди, — не унималась Лялька, — сначала у нас конфеты украли, потом доллары, а теперь уже и по сумкам начали шарить. Посмотри, у тебя ничего не пропало?
Я свои сумки уже упаковала и стояла в дверях.
— Ляль, хватит дурить, — примирительно попросила я. — Пошли уже.
Я стала спускаться вниз по лестнице, а Лялька за моей спиной все еще продолжала что-то бурчать.
Внизу нас ожидали дядя Жора и уже готовый к отъезду Фира. Он скромненько попивал за обеденным столом чаек, а рядом сидели радостный боцман и печальная тетка Марта. Увидев нас с Лялькой, она сразу же запричитала:
— Ну что же так мало погостили? И куда вы на ночь глядя едете? Поехали бы завтра...
Я подошла к доброй женщине и обняла ее за плечи.
— Надо, Марта Теодосовна, — сказала я. — Нас ждут в Киеве.
Мы стали загружаться в машины. Лялька запихнула рюкзаки и большие сумки в багажник, те, что поменьше, поставила на заднее сиденье, между сиденьями мы пристроили банки с вареньями и соленьями, которые по доброте душевной презентовала нам тетка Марта, и на оставшееся свободное место в уголке посадили деда Фиру. Я собиралась сесть впереди рядом с Лялькой, но дядя Жора меня остановил.
— Нечего душиться в одной машине вместе с вещами, — крикнул он из своего джипа. — Пересаживай деда ко мне и сама сюда садись — будешь дорогу показывать.
Уж не знаю, какую в кромешной тьме я могла показать ему дорогу, но спорить не стала и вместе с Фирой перебралась в его здоровенный джипище. Боцман открыл ворота, и наши машины (джип впереди, Лялькина «судзука» сзади) цугом стали выползать со двора.
И в это самое время к дому спешным шагом подошел Кит.
— Вы в город? — спросил он. — Я с вами. В моей машине стартер что-то барахлит, а мне в город очень надо.
Мы не возражали. Отчего же не помочь человеку? У него машина сломалась, а у нас их целых две и к тому же полно свободных мест. Кит быстро забрался в Лялькину «судзуку», и наш небольшой караван вновь тронулся с места.
Тетка Марта горестно качала головой и крестила нас на дорожку.
— Зря все же на ночь глядя, — причитала она вполголоса, — надо было уж завтра с утра...
Зря — не зря, а я была рада, что уезжаю. Скоро увижу Макса. Соскучилась страшно. Да и домой уже было пора.
Мы выехали на асфальтированную дорогу и плавно покатили сквозь тьму. Однако так гладко мы катили не долго. Очень скоро хорошая дорога закончилась и начался сущий кошмар. Машины ныряли в ямы и с ревом поднимались на бугры. Нас в машинах бросало из стороны в сторону. Я сидела впереди рядом с дядей Жорой и одной рукой упиралась в торпеду, а другой — держалась за ручку двери. Ко всему прочему, я, как-никак, была пристегнута ремнем безопасности. А вот бедного Фиру на заднем сиденье безжалостно мотало из стороны в сторону. Он беспрерывно ездил по кожаным сиденьям от одной двери к другой. Надо было остановиться и поменяться с ним местами, пока он себе зубы там не выбил.
— Дядя Жора, — сказала я, глядя на Фирины мученья. — Может, остановимся? Надо бы старика пристегнуть.
Но дядя Жора не остановился, а вместо этого, проехав вперед метров двести, ни с того ни с сего свернул в лес.
Я была удивлена.
— Кажется, здесь нет никакой дороги, — робко сказала я. — Зачем мы в лес свернули?
Дядя Жора внимательно всматривался в темноту, разрезаемую мощными фарами джипа, и, ничего не говоря, продолжал крутить руль. Я тоже уставилась вперед, но ничего, кроме деревьев и кустов, не увидела. Никакой дороги впереди не было. Я нервно оглянулась назад. Позади нас метрах в десяти ехала Лялькина «судзука».
Я занервничала. Ситуация переставала мне нравиться. Еще каких-нибудь полчаса назад, когда мы садились в машины, я чувствовала себя в полной безопасности. Рядом были надежные мужчины — Максов заместитель, дядя Жора Сизов и веселый сосед Кит. Теперь же в темном лесу эти же самые мужчины почему-то перестали вызывать такое уж безоглядное доверие, а напротив, превратились в источник опасности. В голову сразу же полезли всякие нехорошие мысли и подозрения. Зачем мы свернули в лес? Зачем за нами увязался Кит? И кто он такой, этот Кит? На хохла совсем не похож и выговор чисто русский. И зачем вообще надо было ехать на ночь глядя, как будто Макс не мог подождать до утра?
«Кстати, — подумала я, — а как это он смог так быстро добраться из Мюнхена до Москвы и к тому же оказаться уже в самолете, летящем в Киев? Он что реактивный что ли?»
Вспомнив про Макса, я автоматически дотронулась до мобильника, болтающегося на шее, и подумала, что надо бы с ним созвониться и все выяснить. Раньше бы мне об этом подумать, а не теперь.
Я открыла крышку мобильника и с удивлением обнаружила, что тот по-прежнему был разряжен.
«Что за ерунда? — удивилась я. — Я же прекрасно помню, что ставила его на подзарядку».
Я покосилась на дядю Жору и заметила, что тот внимательно следит за моими манипуляциями. Ситуация нравилась мне все меньше и меньше. Я еще раз оглянулась назад, чтобы
