к себе в палату. Даже с отцом не поговорил. Он бросил нас.
После выписки он добровольно лег на повторное лечение в психиатрическую клинику. И уже год он не выходит за её пределы. Он есть, но и нет его. Я смогла увидеться с ним один раз, переубедив врача в том, что мне необходимо с ним поговорить. Доктор переживал, что из-за стресса у него могут возобновиться эпизоды. Но, честно? Мне было плевать. Он уже сошел с ума, а я должна была сохранить рассудок ради нашей дочери, ради него. Мне хотелось хоть раз взглянуть в его глаза. Просто из далека понаблюдать за ним хоть пару минут и ощутить его присутствие.
Его палата встретила меня тусклым светом настольной лампы и зашторенными окнами. Он любил темные цвета, и любимое его время суток была ночь. На улице слепило солнце, в его же палате владел сумрак. Он сидел на кровати прислонившись к стене и на согнувшие колени он уложил свои руки — его излюбленная поза. Я тихо прошла к столу стоявшему напротив, и на негнущихся ногах присела на стул. Стул неприятно скрипнул, но ни один мускул на его лице не дрогнул. Он смотрел куда-то в сторону, совершенно спокойно и без единой эмоции. Я слышала его размеренное дыхание, когда моё буквально срывалось. Я начала жалеть об этом визите. Он не хочет видеть меня. Это уже не он. Я потеряла того Клима. Но я постаралась прогнать эти мысли, и тихая надежда заставила меня произнести первые слова.
— Привет. — шепнула я, и принялась ожидать реакции. Её не последовало. Я рвано вдохнула и тихо заговорила. — Ты не хочешь бороться. Ты не хочешь видеть меня, я понимаю. Ты не видишь выхода. Ты думаешь, что болезнь победила… но это не так: пока ты дышишь и принимаешь препараты. Позволь, помочь тебе. Позволь, держать тебя за руку, в моменты твоего отчаяния и страха. — я вглядывалась в его лицо, которое по-прежнему ничего не выражало. Надежда медленно таяла, как и моё самообладание. По щекам покатились горячие слезы. Безысходность пожирала меня. Как спасти человека, который этого не хочет? Я подавила всхлип и дрожащими пальцами смахнула слезы. Через мгновение я всеми клетками тела ощутила тяжелый взгляд его глаз на себе. Я посмотрела в ответ и чуть не задохнулась от его пронзительных глаз. Мне снова стало страшно, как тогда, в первую встречу.
— Перестань. — хрипло проговорил он, а я прикрыла глаза от болезненного удовольствия услышав его голос. Я такая же ненормальная как и он.
— Перестать бороться за тебя? — смогла спросить я.
— Да. — сухо ответил он.
— Нет. Никогда. — уверенно отозвалась и вскочила с места. Я села на край кровати и нас разделяло каких-то несколько сантиметров. — Мы переживем это, слышишь? Мы справимся. — утвердительно заговорила, но тут же заметила его усмешку.
— Нет, Элеонора, мы это не переживем. Я это не переживу. — по слогам проговорил он и рывком приблизился к моему лицу. Его горячее дыхание обожгло мои пересохшие губы. — Я сделал свой выбор. Понимаешь?
— Нет. — честно ответила я, продолжая как вкопанная смотреть на него. — У тебя есть дочь, есть отец, есть я. Ты не можешь делать такой выбор. Потому что есть люди, которые не переживут этого.
На долю секунды я заметила, как двинулись его желваки на скулах. Он злился. Пусть так. Мне необходимо достучаться до него.
— Пожалуйста, не делай хуже. Уходи. — он практически молил меня, что обескуражило меня. Он смотрел на меня уже без хладнокровия и без эмоциональности. Наоборот, на его лице, в его глазах плескалось столько эмоций, столько боли, что все мои внутренности задрожали.
— Клим, не проси меня о таком. Ты же знаешь, я не сдаюсь. — покачав головой я аккуратно взяла его за голову и прижалась своим лбом к его лбу. Мягкое прикосновение его пальцев к моим запястьям и мою кожу покрыли тысячи мурашек.
— Пожалуйста… Пожалуйста, не бросай меня. Ты обещал… ты обещал… — бормотала я задыхаясь слезами.
— Ты спасла мне жизнь, и я мог бы быть благодарен тебе. Но, я злюсь на тебя. Только злость. Ты лишила меня выбора, когда он был мне так необходим. Я не смогу быть с тобой после всего. Такое невозможно забыть. Забыть то, что ты видела, то что тебе пришлось пережить. Я причинил тебе слишком много боли. У нас нет будущего. Алисе не нужен такой отец. Я себе такой не нужен, понимаешь?! — его голос задрожал и он отпрянул от меня. Его глаза блестели от слез, а мои не прекращались скатываться по щекам.
— Оставь меня, Эля. Оставь. — тихо добавил он и прильнул губами к моему лбу оставив на нём рваный поцелуй. Он отстранился так же быстро как и приблизился, и подошел к двери. — Моя жизнь теперь в этих стенах, ты меня заключила в них. Ты сделала выбор за меня, и должна признать его и принять. Уходи. — его слова рвали моё сердце, его спокойная интонация кромсала всё моё тело. Боль, непонимание, обреченность захлестывали меня. Я сдалась под их натиском. Я не справилась. Я встала с кровати и молча подошла к двери. Не взглянув на него я тихо произнесла:
— Я лишила тебя выбора потому что верила в тебя. Потому что была уверена в том, что ты справишься. Я же знаю, ты можешь… Потому что люблю тебя и всегда буду любить, не смотря ни на что.
А затем я покинула палату. Я приняла свой выбор и своё поражение. Каждый день я сражаюсь с болью от неимоверной тоски по нему. Каждый день я объясняю дочери, которая так ждет отца, и по ночам льет слезы в подушку, что папа болеет и не может приехать. Что ему не разрешают врачи выходить из больницы, пока он не поправится. Она уже взрослая девочка и больше в мои сказки не верит. Ей больно, но при этом она продолжает его ждать. Как и я.
Я смотрю на свою дочь, которой вешают на шею золотую медаль за полученное первое место и, испытываю невероятную гордость, а затем, я вижу как её улыбка меркнет, и я прекрасно понимаю её чувства. Она бы хотела, чтобы он видел её сейчас, восхищенно аплодировал, а потом весь вечер нахваливал. И говорил о
