своей идеей. Он считал, что наши миры смогут помочь друг другу, если установить между ними устойчивую связь. Это вообще модная идея уже добрую тысячу лет — связь между мирами, вроде рабочего коридора для торговли и прочего полезного.
— Почему у Харлама не получилось?
— У нас отдельные экспедиции еще туда пройти смогли, а вот их сюда, к счастью, уже нет. Аномалия их не пропускала. Видимо, у них какие-то проблемы с психикой страшные.
— Прелестно. Просто прелестно. — покачал головой Илья. — Ладно. А что мы тут можем сделать? Что нас вообще ждет?
— Нам придется сражаться. С твоими страхами. Мы ведь все служим тебе, что хорошо. Так обычно аномалии и проходили. Выбирали самого уравновешенного, давали краткую клятву службы. И проходили. Сообща ведь легче справиться со страхами одного. Вот. Если победим — сможем выйти. Если нет... не знаю. Но вряд ли нам понравится. Я слышал легенду, что проигравшие становятся чудовищами, выходящими из аномалии.
— Умеешь ты обнадежить. — хмыкнул Илья. — Мы можем закрыть аномалию?
— Понятия не имею. Возможно, наверное. Но как — не знаю.
— Ясно...
— Кстати, — обратился призрак к Сурхебу, — тебе бы лучше принести клятву верности Илье. Иначе дальше нас разведет по отдельным карманам реальности. И ты будешь сражаться со своими страхами, а мы с его. Но ты, конечно, смотри сам. Да и у Ильи надо спросить — нужен ли ты ему.
— Я... — замямлил Сурхеб. — А я могу уйти? Мне бы во дворец вернуться.
— Уже нет. — усмехнулся призрак.
— Падая в пропасть, расслабься и получай удовольствие, — хмыкнул Илья, глядя на явно терзающегося скелета.
— Падаль. — произнесла зомби-дева, та, которая с красным даром.
— О! И ты заговорила!
— Мало. Трудно. — покачала она головой.
— Хорошо. — кивнул мужчина, а потом обратился к Сурхебу. — Слушай, а те скелеты во дворце были запитаны от печати в подземелье?
— Да. Ее сломали, они и опали.
— А есть еще печати? Дворец ведь частично работал. Двери там запирались.
— Еще три.
— Звучит вкусно. — улыбнулся Илья, представив, как он сможет «прокачаться» на вскрытие таких печатей. — Вход также через иллюзии?
— Я не знаю. Просто слышал о четырех печатях. Одну вы сломали. Осталось три. Где и какие — не знаю. И я бы не советовал тебе возвращаться во дворец. Ану будет в ярости.
— Эта лживая тварь кинула меня с наградой и отправила на верную смерть! И мерзавец будет в ярости?! — раздраженно прорычал Илья.
— Он сильный.
— Большой шкаф громко падает!
— Не ярись! Успокойся! — запричитали призраки. — А то нам с ним тут и придется сойтись.
— Понял. — взяв себя в руки, ответил Илья.
Потом, повернувшись к Сурхебу, спросил:
— Как ты оказался на должности смотрителя?
— Сначала отрабатывал долг, а потом привык и стало лень уходить. Триста лет — не шутки. У меня и друзей-знакомых почти не осталось. А те, что выжили, высоко взлетели и вряд ли захотели бы меня видеть. Тем более, что я почти не развивался. Укротил свою плоть и бездельничал.
— И чем ты можешь быть полезен нам? Что ты умеешь?
— Я? — задумался скелет. — Не помню.
— А чем до старого дворца занимался?
— Не помню. Это было так давно. Я даже имя своего изначального не помню. Сурхеб ведь служебное, как и облик. Совет Зара славится своей страстью к изменению облика тех, кто служит ему.
— Сколько же ты всего служишь?
— Больше пятисот лет...
— Мда... — покачал головой Илья. И тут его озарило. — А та матриарх маг-скорпионов, она что, тоже измененная?
— Да какая она матриарх? — хохотнул Сурхеб. — Это просто боевая трансформация девицы из зеленых магов. Она тоже задолжала. Крепко. Вот и отрабатывает. Формально — охраной, но мы все знаем, что он ей по своему желанию может возвращать нормальный облик. Для услады.
— Любовь?
— Если только безответная. — усмехнулся Сурхеб. — Вот она, кстати, охотно бы с вами сбежала.
— А чего сидит там?
— Почти все время она болталась бесплотным духом рядом с телом. Привязанная к нему. Как и каждый из нас. Так и общались. А когда она в теле, то под присмотром Ану. Захочешь, не сбежишь.
— Тяжело умирала?
— Тяжело. — серьезно ответил скелет. — Кляла тебя на чем свет стоит.
— Ну, извините.
— За то, — продолжил Сурхеб, — что не смог ее окончательно убить.
— Мда. А тот зомби?
— Нет, этот не пошел бы. Он идейный.
— Ладно. Разобрали. А ты как? Готов принести клятву мне?
— Я ее не помню, — виновато ответил Сурхеб.
Призраки подсказали. Скелет крайне неуверенно произнес. Илья принял. Раз. И эту гору костей охватило синее свечение. А потом, когда оно ушло, огонь в его глазах сменился с черного на синий.
— Дело сделано. Отпустите его. — скомандовал мужчина.
Скелет рухнул на песок и, повинуясь приказу, встал.
— Нарекаю тебя Леориком. Это твое новое служебное имя.
— Проклятье! Дался тебе этот Леорик! Почему? Кто это такой?
— Неупокоенный король-скелет из одной игры у меня дома. Сделаем тебе корону и нормальный меч — будешь очень похож. Тем более, что твой ты еще в саду потерял.
— Чем же мне воевать? — растерянно пробубнил скелет.
— В бою добудем. Ладно. Мне нужно сосредоточиться...
Минут пятнадцать мужчина стоял как вкопанный, погруженный в собственные мысли. Он их упорядочивал.
Защита, в которую уходила его психика в моменты опасности или сильного стресса, убивала у него практически все эмоциональные реакции. Они если и оставались, то крайне скудные и дежурные. Если же аномалия, опираясь на страхи, то есть, эмоции, строит личный ад, то почему бы не схитрить? Вот он и пытался — накручивал себя правильным образом...
Наконец, он закончил.
Выдохнул.
И решительно зашагал вперед, увлекая за собой свою свиту.
Десять шагов — ничего.
Полсотни — тихо. Только округа плыла. И уже невооруженным взглядом было видно, что они попали в какое-то искажение реальности. Словно бы весь мир вокруг нарисовал Пабло Пикассо.
Еще десятка полтора шагов.
И все вокруг осыпалось прахом, оставив лишь ровный... хм... пол до горизонта. Повсюду. С характерной такой плиткой типичной для зала приема населения.
Шаг.
Шаг.
Еще.
И откуда-то из неведомой дали с удивительной скоростью прилетел письменный стол с зеленой лампой, папками, бумагами и пафосным чертиком, который, высунув от усердия язык, рисовал косые крестики на листах.
Илья отдал щит и копье подержать Леорику. Подошел к этому мохнатому сидельцу. И спросил:
— Я смотрю, ты поумнел и стал соображать? В ученые выбился? Вон — исследования проводишь, — кивнул он на бессмысленные каракули.
Черт поднял на него взгляд.
Поправил очки средним пальцем руки и отвратительно мерзким голосом ответил:
— Сегодня приема нет. Приходите завтра.
Мужчина улыбнулся.
Наклонился
