с плиты прихватку, посмотрела на нее, чертыхнулась, кинула на пол и потянулась за скалкой.
— Нападение на официальных лиц при исполнении! — взвизгнула Роза Генриховна. — Полина, вызывай полицию! Пусть этих хамок упекут за решетку, тогда можно ребенка прямо сейчас забрать. Полина!
Но ее напарница не спешила бежать на голос старшей коллеги. Я же по инерции качала плачущего сына и лихорадочно соображала, как выкручиваться из сложившейся ситуации.
Внутренний голос мне подсказывал, что опека не может вести себя столь бесцеремонным образом. Этот богомол в синем костюме явно выполняет чей–то заказ. Ей заплатили, чтобы отобрать у меня ребенка? Кто? Костик с Мегерой? Но зачем? Ответ напрашивался сам собой…конечно, чтобы подсунуть Льву Ильчу, они же не знают, что тест на отцовство отрицательный. Или все же сам Игнатьев, сколотивший состояние в лихие девяностые решил таким образом взять меня измором, чтобы получить в свое распоряжение новую жену–игрушку. Возможно думает, что я побегу к нему просить помощь…или сам вскоре ее рассчитывает предложить. Боже…
Голова раскалывалась от криков Алины и Розы Генриховны. Каждая не уступала другой в красноречии, демонстрируя все се новые высоты на шкале децибелов. Я же молча вернулась в комнату, чтобы Даня не слушал всю эту ругань, и посадила его в кроватку.
Так кто из двух? Мегера или Игнатьев? Или…третий вариант я не рассматривала только потому, что совершенно не знала, кто еще может желать мне зла.
Глава 23
Я не стала ждать окончания войны в кухне, достала телефон и набрала номер почти бывшего мужа. Тот ответил не сразу и я успела вдоволь поволноваться. Будто и без того у меня не было для этого причин!
— Привет, Лиза, — произнёс он так, словно не удивлён моему звонку.
Я завелась с пол–оборота. Ах вот как!
— Костя, зачем ты натравил на меня опеку? Совсем с ума сошёл?
— О чём ты, Лиза? — удивился муж. Кажется, не врёт. — Я никуда не звонил, никого не натравливал. К тебе пришла опека? Ну, так нечего шляться по мужикам, — злорадно добавил он.
— Не твоё дело, с кем я шляюсь! — в сердцах выкрикнула в трубку. — Скажи своей матери, чтобы отозвала своих цепных псов… псин! Роз!
— Да как ты можешь оскорблять мою маму, Лиза! Что она тебе плохого сделала? Я только и слышу от неё, как она раздосадована нашим разводом и твоим поведением. Она никогда бы так не поступила!
— Костя! — произнесла с угрозой. Но тот и слушать меня не стал.
— Лиза, моя мама — настоящая Мать с большой буквы и прекрасно понимает, как ты относишься к Даниэлю. Она бы никогда, ни за что не поступила подобным образом. И замечу, не давала ни единого повода себя заподозрить в столь низком поведении. А вот ты, Лиза, ведёшь себя недостойно!
— Да, да, Костя! Я очень, очень недостойная для вашего вшивого рода, о котором никто, кроме самих Корбутов, не осведомлён! — рявкнула я в трубку и отключилась.
Вдох. Выдох. Если бы была драконом, спалила бы всё кругом от ярости.
Мне показалось, Костя вёл себя естественно. Могла ли Мегера играть за его спиной? Отомстить мне напоследок? Но ведь для финта ушами с передачей ребёнка Льву Ильичу за деньги Костя необходим.
От неё, конечно, можно было всего ожидать, но слова мужа всё же затронули струны моей души. Что ни говори, какой бы гадиной не была Марта Геннадьевна, сына она любила беззаветно, души в нём не чаяла и, вполне вероятно, муж прав, она не стала бы так меня подставлять органам.
Наверное.
Кажется.
Значит, остаётся только один человек — Лев Ильич.
Оказывается, я не так много болтаю по телефону. Его номер был в списке последних вызовов.
— О, Лизонька! — обрадовался олигарх. — Какими судьбами? Передумала? А я всё жду, жду, можно сказать: ночей не сплю, думаю, как там моя будущая жена поживает.
— Лев Ильич, добрый день, — чинно поздоровалась я с предприимчивым дедком. — У меня к вам важное дело и оно совсем не касаетсявашейбудущей свадьбыне со мной.
— Грубая ты какая–то, — тут же сменил тон олигарх. — Чего хотела? Быстро! Занят я!
— Ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос — вам так нужна жена, что вы решили надавить на меня через свои связи?
— О чём ты? — резко спросил мужчина.
— Ко мне пришла опека! И они явно пытаются забрать моего ребёнка! — едва не выкрикнула я в сердцах.
— Гонялась, небось, за другими богатеями и воровала у них расчёски, — съехидничал мужчина, — вот они и подали жалобу. Мы, знаешь ли, своё добро бережём.
— Лев Ильич! Да как вы смеете?!
— А ты как смеешь обвинять меня в таком? — возмутился в ответ олигарх. — Делать мне больше нечего! Ёк макарёк! Тоже мне — цаца! Было бы из–за кого связи напрягать!
— До свиданья! — попрощалась я неподобающим тоном и отключилась раньше, чем услышала ответ. Или мат.
Всё же зря я так с ним пообщалась, ой, зря. Нервы совсем плохи стали. Следовало спровадить опеку, успокоиться, может, даже купить что–нибудь убойное в аптеке у дома и потом названивать мужчинам с претензиями.
Даня лежал и смотрел на меня.
— Золотой ты мой! — Я склонилась к кроватке, обняла сына, поцеловала в макушку, вдохнула его восхитительный запах. — Я тебя никому не отдам! Никогда–никогда! Ничего не бойся, мама тебя защитит ото всех на свете!
Сердце же билось тревожно и неровно. Дёргалось. Болело.
Как справиться с этой чёрной полосой, избежать травли неизвестного и спасти свою маленькую, но дружную семью, я не знала. И куда бежать, что делать, тоже не знала.
Входная дверь хлопнула и в спальню метеором влетела Алина.
— Эти твари ушли. Лиза!
