страной сейчас управлял недавно назначенный премьер-министр, гражданский специалист, введённый в правительство после достижения договорённости с ООН. Однако, на деле он был изолирован в своей резиденции и не мог ни с кем связаться. А на трон уселся Тхун Лин. Формальной должности у сына президента не было, но это не мешало ему активно раздавать приказы.
Мыслей на тему того, что юноша внезапно покажет себя отличным управленцем, у меня не было. Тем не менее, Тхун Лин не смог оправдать даже такие, чрезвычайно заниженные ожидания.
Начал он с задержания иностранных журналистов, которые получили аккредитацию, выданную его отцом и могли работать на территории Мьянмы. В вину им вменялся тот факт, что они написали о покушении на жизнь президента. По сути, репортёров арестовали за выполнение их профессиональных обязанностей. Было бы странно, проигнорируй кто-то из них главное событие в стране.
Впрочем, этого Тхун Лину показалось недостаточно. Следующим его приказом стала блокада здания, где находились консультанты ООН по выборам. Мотивации у этого решения не просматривалось. ООН выступал за скорейшую стабилизацию ситуацию и выразил надежду, что президент скоро вернётся к исполнению обязанностей, после чего проведёт обещанные выборы в парламент. Никакого негатива с их стороны не было. По крайней мере до того момента, как бирманские солдаты оцепили здание с присланным персоналом.
При этом городской гарнизон состоял из ополченцев его отца, которые, по азиатской традиции, сохраняли лояльность сыну. Единственным, кто попытался остановить юношу оказался помощник президента, но его дара убеждения для этой задачи оказалось недостаточно. Собственно, ему повезло, что он не был арестован по приказу «временного президента». Видимо, какие-то мозги у Тхун Лина всё же остались.
Подводя итог — ситуация была крайне угрожающей. И проблема была не в том, что Тхун вообразил себя королём или возможной реакции международного сообщества. Главной угрозой оставался распад лоскутной армии Мьянмы, чьё внешнее единство держалось на страхе перед президентом и росте его авторитета после переговоров с ООН.
Если всё продолжит развиваться в том же духе, вскоре можно ожидать, что целые военные части начнут маршировать на столицу, а их командиры попытаются захватить власть. Или же, наоборот, останутся на местах, но значительно расширят свои полномочия, фактически выводя провинции из под контроля центрального правительства.
Поэтому на протяжении нескольких следующих часов я безуспешно пытался связаться с Тхун Лином. Который благополучно игнорировал все попытки установить связь и не желал открывать сообщения. Помощник его отца поделился со мной номером секретариата президента и там даже оказались работающие сотрудники, которые приняли звонок. Сообщив, что Тхун Лин приказал его не беспокоить. Очевидных обходных путей пока тоже не просматривалось. Либо мой, пока ещё немного взбудораженный разум, отказывался их видеть.
Тем временем новости из Мьянмы становились всё тревожнее. Накал постепенно нарастал — дело уже дошло до заявлений о необходимости новой «сильной руки», которая наведёт порядок. Причем, в таком качестве себя видели, как минимум трое офицеров.
Поэтому, когда кабинет наполнил звук вибрации телефона, я сразу же протянул руку к устройству, предположив, что Тхун Лин всё-таки включил мозги и решил перезвонить. Но экран аппарата оставался тёмным. А звук вибрации издавал совсем другой — используемый для связи с президентом Южной Кореи. Секунду посмотрев на экран, где снова высвечивался неизвестный номер, я принял вызов. И услышал голос главы государства.
— Надеюсь, вы понимаете, почему я звоню, господин Мин Джин Хо?
Глава XXI
Естественно, первое о чём я подумал, была ситуация в Бирме. Но уже через секунду разум оторвался от контекста и предложил куда более вероятную версию — недавний дорожный инцидент. Я же озвучил встречный вопрос.
— Тоже собираетесь заставить меня извиняться?
Собеседник тяжело вздохнул, помолчал мгновение и затем с некоторым раздражением поинтересовался:
— А вы хотите оказаться в центре дипломатического скандала? Желаете, чтобы завтра новости пестрели заголовками о том, что отношения между Японией и Южной Кореей резко обострились, потому что один гордый владелец маленькой компании отказался принести извинения дочери императора?
Я с лёгким удивлением хмыкнул:
— Вы уверены, что новости будут подаваться именно так? На мой взгляд, они скорее расскажут о наглости японских аристократов, которые почему-то забыли, что Корея давно свободна и никто не обязан кланяться им в ноги.
Мой собеседник снова издал полный горечи и сожаления вздох.
— Вы умный человек, Мин Джин Хо. Зачем вам сейчас оказываться в центре подобной ситуации? Да, людям это может понравиться. Вас могут сделать героем, который щёлкнул по носу заносчивых любителей вспороть себе брюхо. Но бизнес-сообщество и дипломаты отнесутся к этому совсем иначе.
Здесь он, безусловно, был прав. Но я не мог представить себе ситуацию, в которой кто-то рискнул бы использовать данный конфликт против меня. Уровень общественной поддержки наверняка окажется зашкаливающим. Стоило мне лишь обвинить кого-то в поддержке японцев, как разъярённая толпа сметёт несчастного. Даже руководство самых крупных чеболей не станет так рисковать — никому не нужен общенациональный бойкот его продукции.
— Честно говоря, ваши аргументы мне не кажутся весомыми.
Собеседник закашлялся. Немного подумав, поинтересовался:
— А вы в курсе, зачем принцесса приехала в Сеул?
После недавнего инцидента я, естественно, пробежался по новостям, связанным с визитом члена императорской семьи. Но ничего особенного не нашёл. Всё, что говорилось, касалось налаживания культурных связей и сотрудничества в области искусства. Однако, судя по тону президента, реальность всё же была несколько иной.
— Надеюсь, вы не скажете, что она прибыла как переговорщик по критически важному вопросу? Мы же не подписываем тайный пакт с Японией?
Глава Синего Дома с явным раздражением цокнул языком.
— Я понимаю, что вы сейчас чувствуете себя всесильным, Мин Джин Хо. «Партия Справедливости», вероятно, получит немало мест в парламенте, а ваш ставленник станет моим преемником. Но хочу напомнить вам две вещи. Во-первых, страной пока управляю я. И члены моего правительстве — это люди, обладающие властью. Не стоит с ними обращаться так, как вы сегодня обошлись с министром внутренних дел. Во-вторых, вам стоит быть осторожнее. Принцесса прибыла сюда для обсуждения условий важного контракта, процедура официального согласования которого ещё не начата. Скажу больше
