И еще странная комната с табличкой «комната самоподготовки». Батареи грели отчаянно.
Их определили в комнату самоподготовки и дали задание пришить все знаки, согласно устава. Макс быстро подшил воротничок, потом петлицы и установив эмблемы связи на петлицы, начал пришивать погоны. Даже просвет оставил для плечевого ремня по привычке. Олег, конечно исколол себе все пальцы и Макс отдал ему наперсток, чтобы парень не так мучался. Потом раз пять его прогнал на предмет портянок. И когда убедился, что более-менее Олег смог сам навернуть портянки отстал.
Макс поднял Олега, тщательно осмотрел и вздохнув признал, что все на нем сидит, как на корове седло. Ладно пооботрется все сядет как надо. Хоть форму по размеру выдали, а то Макс боялся, что на него может и не быть. Но оказалось наоборот - большие размеры были в наличии, а вот средние подкачали. Дежурный по роте показал им их койки. Они были рядом с общей тумбочкой. В тумбочку свалили все, что положено солдату (или курсанту). В гимнастерках остались только документы, сигариллы у Макса со спичками и сигареты у Олега. Как и положено остальные карманы были пусты. Бушлаты с подшитыми погонами и вытравленными хлоркой именами перекочевали в каптерку. Шапки остались на них, но тоже хлоркой были вытравлены имена. Бляхи начистили пастой ГОИ. И тут в казарму ввалилось под сотню таких же как они. Командовал всей братией зам комроты лейтенант Шаблий. Небольшого роста, но крепко сбитый с умными серыми глазами и поставленным командным голосом. Объявив построение на ужин через полчаса тут же смылся. Макс предупредил Олега не садиться на кровать, только на табурет у кровати. Тем более не ложиться на нее. Лежать на кровати можно только во сне. Подошел курсант с тремя лычками на погонах и определил их в третий взвод. Взводных пока не было. Все были нового призыва, а обучали офицеры и прапорщики.
Потом было построение и рота зашагала на ужин. Песню не пели - видимо еще не выбрали. Ужин тоже Макса поразил. Как в средней столовке. В его первой ипостаси рацион был настолько беден, что его вес тогда упал до 68 килограмм. И он восполнял его как мог хлебом и конфетками. На ужин был тот же салат витаминный с квашенной капустой и яблоками, мясо тушеное с гречкой и чай. После ужина было свободное время. Потом вечерний моцион – душ, умывание, туалет. И отбой в 22.00 как и положено в армии.
В 6 утра прозвучала стандартная команда – «рота подъем!» и все вскочив принялись одеваться. Макс применял в армии способ одевания портянок немецкий, потом перематывая по-нашему. Так было проще укладываться в норматив 45 секунд на одевание. Особо ленивые просто накидывали портянку на сапог и втискивали туда ногу вместе с портянкой. Но так можно было так набить мозоли, что и ходить потом не сможешь. Да юфтевые сапоги это не кирза. Потом зарядка и пробежка с голым торсом при температуре под минус 20. Затем сангигиена – умывание, растирание, чистка зубов и построение на завтрак. Завтрак – масло сливочное -50 грамм, хлеб серый, каша рисовая с глазком масла и чай. Что Макса удивило - все готовили гражданские. Наряд на кухню только чистил картошку, мыл посуду, разбавлял кислую капусту и резал хлеб с дозированием масла.
После завтрака всех повели в учебные классы. Стояло отдельное П – образное здание, где расположились отдельные классы И тут Макс понял где они – блин вот попал так попал. Это же учебка для начальников 8 отдела запаса. Он слышал о такой от связистов. Тут все с высшим образованием. И готовят отдельно флотских и сухопутных. Там у них аппаратура разная. Ну и ладно. Все равно потом будет такой бардак, что все спишет. А так неплохо. Еда нормальная. Научусь чему-нибудь новому. Все равно же не увильнешь от службы.
Сначала их проверили на присутствие слуха. Макс морзянку помнил с тех времен. Сослался, что в детстве ходил в радио-кружок. Там морзянку и выучил. Потом пошли более высокие тесты по математике. Он их тоже прошел легко. Затем посадили в класс и дали задачки-головоломки. Их тоже прошел нормально. Потом задачки на пространственную ориентацию из геометрии. Тоже ок. И в конце задачи на сообразительность. Это вообще ни о чем. Как орешки пощелкал. В результате Макс и Олег Снежков были переведены в особую группу, которую вообще отселили в отдельный кубрик с еще четырьмя курсантами. И началась учеба.
Учеба шла по 4 пары в день плюс шагистика один час. Изучали типы радиостанций, их характеристики, виды развертки, типы антенн. Особенно налегали на станцию Экватор и Молния. Экватор – радиостанция средней мощности с управляемым контуром частот при передаче-приеме. То есть станция могла менять частоты передаче-приеме по заранее закодированному алгоритму. Прослушать ее было невозможно, если ты не знал алгоритма перемены частот. Когда передача идет пакетом, то станция передает часть пакета на одной частоте, потом часть на другой, потом на третьей и так далее. Сама передача шла меньше минуты, а то и меньше. Почти как у подводных лодок. Но там запасные каналы работали на сверхдлинных волнах через толщу воды и земли. А Молния работала через спутники, как резервный канал связи. Потом изучали аппаратуру ЗАС. Телефонный и телеграфный.
Потом кодировочные машинки и принципы их работы и как заключение шифровальные машинки от восьми до 12 роторов. Макс рассчитал срок дешифровки сообщения на 12 роторах при применении компов начала 21 века – получилось 2240 суток, если куст компов подключить , то время снижалось в 10 раз, то есть 224 суток. Это пипец всем планам. За это время сообщение безнадежно устареет. Значит протоколы шифрования навязанные амерами намерено полуоткрыты. И совершенно открыты для них. Следовательно. надо строит полностью свою систему шифрования. Макс поделился своими соображениями со Снежковым. Тот, как математик решил перепроверить расчеты Макса и получил еще более печальную информацию.
Вместе они попробовали ввести шифрование не с открытым кодом, а с плавающим кодом. Потом Макс памятуя о работах старшего из братьев Дуровых, предложил ввести коды с переменным плавающим кодом в пересчете на двоичную систему. Сначала она казалась чересчур громоздкой и трудносчитаемой. Но оказалось, что не все так сложно. Они нашли алгоритмы расчетов и вывели довольно простую формулу шифрования. Она была трудно алгоритмизирована. Но более криптоустойчива по сравнению с шифрованием открытым кодом. Снежков офигел, когда в условия дешифровки Макс вводил скорость быстродействия машины в миллиарды операций в секунду.
