IV. 1
Понедельник, 5 июня 1780 года
Возможно, Сьюзан спала, однако, когда свет начал заползать в щели между ставнями и девочка услышала знакомые звуки лондонской улицы, которая зашевелилась, словно пьяница, пробудившийся от плохого сна, ей показалось, будто всю ночь она наблюдала за передвижением теней на потолке.
Она спросила у Грейвса и мисс Чейз, можно ли рассказать брату о странной перемене в его — вернее, в их — положении и видах на наследство, и все втроем они решили никому ничего не говорить, пока не придет время. Ей казалось, что сообщить обо всем Джонатану будет справедливо, однако принять такое решение было куда проще, чем на самом деле рассказать. Сначала она пообещала себе, что сделает это после ужина, потом решила, что Джонатан устал и нуждается в отдыхе, а теперь и сама потеряла способность ко сну, пытаясь найти мягкие и правильные слова — те, что наверняка будут поняты.
Девочка вздохнула и села на кровати, а затем, свесив ноги, увидела, что брат спит на соседней постели. Его светлые волосы разметались по подушке, а руки были расставлены в стороны, словно в своих снах он мчался по крутому склону. Его кожа была такой же безупречной и бледной, как облака ранним утром. Сьюзан протянула руку и резко потрясла его за плечо.
— Джонатан! Джонатан, проснись!
Мальчик зашевелился и открыл глаза. Сьюзан заметила в них замешательство, которое каждый раз испытывала сама, просыпаясь в этой комнате. Те же первые несколько секунд покоя, потом, когда знакомые предметы из детской, располагавшейся над лавкой на Тичфилдской улице, так и не появились, — подозрение; затем Джонатан зажмурил глаза и глотнул воздуха, вспомнив, где он и что произошло.
— Джонатан, я должна кое-что сказать тебе.
Мальчик подтянулся на локтях и протер глаза.
— Что?
— Ты проснулся?
— Конечно, проснулся. Ты же только что трясла меня за плечо.
— Тебя зовут не Адамс, а Торнли. Вероятно, ты виконт, а когда-нибудь станешь графом.
Не вставая с постели, Джонатан нахмурился.
— И какого графства?
— Суссекс.
Мальчик бросил взгляд на сестру.
— О! Значит, вот откуда та картинка.
— Какая картинка?
— Та, что была на папенькином перстне. С драконом и птицей, которые держат щит. Возможно, тот человек знает это.
— Это феникс. К тому же, ты сказал глупость — какой человек?
Наконец-то приняв сидячую позу, Джонатан возмущенно ответил:
— Я не говорю глупостей! Этот человек показал мне картинку, такую же, как та, что была на перстне, и спросил, не видел ли я ее. Я рассказал ему о перстне, а он сказал, что я умный. А потом пообещал, что вернется и подарит мне камзол, такой же, как у него. Мне понравился его камзол, он был красивый. Но он не вернулся.
— Когда это было, Джонатан? И что это за человек?
— Это было много дней назад. Я же сказал тебе. Его звали Картер. Похоже на колоду карт. Почему ты спрашиваешь?
— Возможно, он взял перстень! — Понизив голос, Сьюзан дернула за простынь. — А он не был похож на… другого человека?
Джонатан покачал головой.
— Нет, он был хороший. Зачем ему брать кольцо? У него была картинка. — Дети с минуту подумали об этом, а потом мальчик, склонив голову набок, снова поглядел на сестру. — Если я виконт, значит ли это, что ты леди или еще кто-нибудь?
Сьюзан принялась качать ногами.