будем делать?
Вопрос адресован Сэнди, но он развалился на сиденье, массируя виски. Он, кажется, не слышит её или, может быть, в данный момент не может найти ответа, и кто может винить его за это?
Хоуп озаряет вспышка вдохновения. Она бросается в кибитку, открывает люк, ведущий в комнату заклинаний внизу, и проворно спрыгивает вниз по лестнице. Только когда она спускается туда и все заклинания начинают сиять множеством великолепных цветов из-за её присутствия, она понимает, что её собственный цвет всё ещё не поблек.
Не имея лишнего времени, она просматривает многочисленные и разнообразные этикетки на бутылках, пока наконец не находит заклинание, на которое надеялась. Зелье. Она хватает его, взбирается обратно, выскакивает из кибитки и затем врывается в повозку налогового инспектора.
Он падает обратно на свою неубранную кровать, хныча.
– Это невозможно, – продолжает он повторять. – Никто не способен победить столько Псов-потрошителей. Никто.
– Кажется, кто-то это только что сделал, – говорит Хоуп.
– Пожалуйста! Не трогай меня! Я всего лишь выполняю свою работу!
– Замолчи, – приказывает Хоуп. – Я не собираюсь причинять тебе боль.
– Ты в цвете! – говорит налоговик, прижимая руку к груди, как будто только сейчас осознаёт это. – Как?
– Я сказала, замолчи! Вот. Возьми это.
Она бросает ему бутылку. Она приземляется ему на живот и отскакивает. Он берёт её в руки, прищуривается на этикетку.
– Для потери памяти? – читает он. Затем смотрит на неё и качает головой так сильно, что у него трясутся челюсти. – О нет. Я не приму его. Мне не нравится магия.
Хоуп делает шаг к нему, и он снова скулит.
– Ну а мне не нравится, что меня чуть не убили гигантские собаки, дыхание которых почти такое же отвратительное, как вонь внутри этой повозки. А теперь прими его. Всего несколько капель. Достаточно, чтобы заставить тебя забыть последние несколько часов, по крайней мере на время.
Жалкий налоговик отвинчивает крышку, подносит бутылку к своим влажным серым губам. Цвет Хоуп немного поблек, и он не доходит до другой стороны кибитки.
– Вот так, – подгоняет она. – Продолжай.
Он наклоняет бутылочку, закрывает глаза и хнычет, когда капли падают ему на язык.
Одна.
Две.
Три.
Налоговый инспектор моргает. Он смотрит на Хоуп и мечтательно улыбается. Это довольно ужасно.
– Мне, пожалуйста, четыре дольки нарцисса, – говорит он, поднимая палец. – И чашку бабочек. – Затем он засыпает.
Хоуп выхватывает у него пузырёк с зельем и бежит обратно к кибитке Сэнди. Сэнди всё ещё лежит на сиденье кучера, выглядит потрясённым. Хоуп садится рядом с ним, хватает поводья и говорит:
– Давай убираться отсюда.
Глава 28. В которой Сэнди принимает решение
– В смысле уходишь? – спрашивает Хоуп. – Мы только что проехали половину Доминиона, чтобы добраться сюда!
Сэнди смотрит через стол для завтрака в коттедже Эффи, не донеся вилку с картофельной лепёшкой до рта.
– Я не думаю, что есть другой способ сказать это. Я ухожу. Мне нужно посетить одно место.
– Ты никогда никуда не ходишь без меня, – говорит Хоуп, чувствуя обиду и панику одновременно.
Сэнди прожёвывает картофельную лепёшку и проглатывает.
– Но мы никогда раньше не оказывались в такой ситуации, не так ли, душенька? К тому налоговому инспектору, должно быть, уже вернулась память, и могу поспорить, он из каждого угла кричит о том, что видел девушку в цвете. Все будут нас искать. По всему Доминиону за тобой будут охотиться Псы-потрошители и Чёрные Мундиры.
– Но зелье снова действует! – умоляет Хоуп. – Мой цвет пропал.
– Да, пока что. Но когда он вернётся, а? А что, если в следующий раз он будет слишком сильным и ты застрянешь посреди дороги в полном цвете? Кроме того, налоговый инспектор знает, как ты выглядишь. Он видел твоё лицо и моё, цветное или без цвета.
– Твоя нога, – в отчаянии говорит Хоуп. – Она не до конца зажила. Ты не можешь уйти так.
– Я буду благодарен, если ты позволишь мне самому решать, что я могу, а чего не могу делать, – заявляет Сэнди.
Хоуп хмурится. Она смотрит на плиту, где Эффи жарит яичницу. Старая волшебница качает головой.
– Не смотри на меня, душенька. Ты знаешь, что он прав. Будет лучше, если ты останешься со мной на некоторое время. Так ты будешь в безопасности.
– Но я не хочу здесь оставаться!
– Ох, – говорит Эффи, переворачивая яичницу. – Спасибо большое. Я постараюсь не принимать это близко к сердцу.
– Нет, я не имела в виду, что не хочу здесь оставаться. Я просто хотела сказать… Ну, вообще-то я действительно это хотела сказать. Но не потому, что мне здесь не нравится. Пожалуйста, Сэнди? Пожалуйста, можно мне пойти с тобой? Я буду вести себя хорошо. Я буду держаться подальше от неприятностей!
Сэнди кладёт вилку и возводит глаза к небу, чтобы набраться сил.
– Ахти, душенька. Я не знаю, как выразиться ещё яснее. Я ухожу ненадолго. Ты останешься здесь. Конец разговора, поняла?
Гнев и предательство горчат во рту Хоуп. Она встаёт, выбегает из коттеджа Эффи и несётся прочь из сада на берег озера. Там она набирает пригоршню камней и начинает перебирать их, её настроение такое же мрачное, как чёрная вода, и серый пейзаж, и сердитое серое небо.
– Оставь меня одну, – говорит она, расслышав, что кто-то приближается, но когда она поворачивается и видит, что это Оливер, она вздыхает и возвращается к бросанию камней.
– С тобой всё в порядке? – спрашивает он.
– А ты как думаешь?
– Я? Я думаю, у тебя есть талант драматизировать. И я думаю, с тобой всё будет в порядке.
– Драматизировать? Он бросает меня неизвестно где!
– Мы же не бросаем тебя на произвол судьбы, не так ли? – говорит Оливер.
– Мы? – Хоуп приподнимает бровь. – Значит, теперь это мы, да? Ты тоже уходишь?
Маленькая собачка сидит у её ног и смотрит на озеро.
– На самом деле у меня нет выбора, знаешь? Лучший друг человека и всё такое.
– Зачем он это делает? – спрашивает Хоуп.
– Потому что он напуган, – говорит Оливер. – Не за себя, а за тебя. А я никогда раньше не видел его испуганным. Он думает, что подвёл тебя, Хоуп. Император и Некромант теперь знают о тебе ещё больше, и они сделают всё, что в их силах, чтобы найти и убить тебя. Сэнди же сделает всё от него зависящее, чтобы остановить их.
– Но что он собирается делать? – спрашивает Хоуп. – Держу пари, что-то глупое и опасное.
– Это, наверное, самое безопасное пари, которое ты когда-либо могла заключить, – усмехается маленький пёс, прижимаясь к ней, когда она наклоняется, чтобы почесать его за
