на то пошло. Но я буду целовать тебя везде, где только захочу, цветок лотоса. Привыкай к этому.
Затем он засасывает мою губу и целует, а потом кусает меня в горло, подаваясь бедрами вперед, входя в меня еще на несколько дюймов.
Моя задница сжимается вокруг него, и я вздрагиваю от жгучего проникновения. Несмотря на смазку, он чертовски огромный, и я чувствую, как пирсинг царапает по моим внутренностям. Но это не плохое ощущение, просто новое.
Может быть, даже немного… волнующее.
Ладно, очень.
— М-м-м… ты такой тугой, малыш. То, как твоя задница обхватывает мой член, просто великолепно. Не думаю, что смогу больше сдерживаться.
— Войди до конца.
— Малыш… Это твой первый раз.
— Я сказал. Войди до конца. Не относись ко мне, как к слабоку.
— Я знаю, что обещал не причинять тебе боль, но ты делаешь это чертовски невозможным.
Он двигает бедрами вперед, погружаясь в меня, и я дергаюсь, содрогаясь в его объятиях.
— Блять, малыш, блять. Тебе больно?
Я прячу голову у него в шее, изучая очертания змеи на его плече, и извиваюсь на нем, а затем кусаю мочку его уха.
— Еще. Дай мне, блять, еще.
— О, малыш. Сейчас тебя по-настоящему трахнут, — шепчет он в ответ, втягивая мой рот в свой и входя в меня, медленно и долго. Ощущение жжения исчезает, и по позвоночнику пробегают мурашки удовольствия.
Словно почувствовав, что я приспособился, Николай медленно ускоряет темп, пока мой член не растекается спермой по нашему прессу.
Он трахает меня жестко, не спеша, не торопясь, а я встречаю его удар за ударом, подергивая бедрами и трахая его рот языком. Незнакомые звуки срываются с моих губ всякий раз, когда я чувствую внутри себя касания его пирсинга.
Постепенно его рот, рука и член развязывают мне руки, оставляя опустошенным и отчаянно жаждущим всего, что он может предложить.
— Господи. М-м-м… Твоя задница создана для моего члена.
— З… закрой рот, — я ловлю его губы, но он отстраняется лишь на секунду, зажав мою губу между зубами, а затем тянется рукой между нами и скользит пальцами по моему соску.
Я вздрагиваю и извиваюсь, впиваясь зубами в его язык, когда он замедляет темп.
— Что ты делаешь…
Мои слова затихают, когда его головка натыкается на то самое приятное место внутри.
Вся кровь приливает к моему члену, и позвоночник напрягается. Похоть и потребность поднимают меня ввысь так высоко, что мне кажется, будто я никогда не смогу спуститься.
— Нико… блять… бляяяять…
Он сжимает мой член и шепчет:
— Кончи на меня, малыш. Покажи мне, кому ты принадлежишь.
Я не думаю, что смог бы контролировать это, даже если бы захотел. Мой член утолщается, горячая сперма брызжет мне на пресс, и я упираюсь в него бедрами, заставляя себя открыть глаза, чтобы посмотреть на него.
— Войди в меня, Нико.
— Твою мать, — простонал он на одном дыхании, когда его толчки стали опасно звериными, все грубее и быстрее, пока я почти не мог за ним угнаться.
Он вздрагивает на мне и называет малышом, красавчиком и всеми другими прозвищами, которые ему нравится давать мне, когда он входит в меня.
Несмотря на помутнение рассудка, я не могу отвести взгляд от его лица, пока он кончает. Он чертовски горяч.
Моя рука пробегает по его твердому прессу, пальцы обхватывают затылок, когда я прижимаю его к себе и снова впиваюсь в губы.
Я не могу насытиться его поцелуями.
Поглощаю его. Вдыхаю в свои гребаные легкие.
Он вколачивается в меня неглубокими толчками, пока его член не истощается, затем выходит. Я стону, когда из меня вытекает сперма.
Неужели это должно быть так приятно?
Моя рука скользит от его горла к волосам, дергает и тянет. Должно быть, это больно, но Николай не жалуется, целуя меня крепче, его грудь прижата к моей. Мы оба покрыты потом и спермой.
Мы продолжаем целоваться, пока я не перестаю чувствовать свои губы. Пока от холодного воздуха по моей влажной коже не побегут мурашки.
Неохотно я отпускаю его и отстраняюсь. Николай дает мне пространство, и я сажусь, морщась, прежде чем переместиться на край кровати и с трудом встать.
Сперма стекает по моим бедрам, и мне приходится прикусить губу, чтобы не застонать.
Рука с чернилами обхватывает мое запястье, а большая грудь прижимается к моей спине, его полуэрегированный член упирается в мою больную задницу. Я не обращаю внимания на дрожь, которая пробирает меня, когда я смотрю на него. Николай опирается подбородком на мое плечо, склонив голову набок, и наблюдает за мной с тем самым слегка маниакальным выражением лица, что и раньше. Хотя сейчас оно кажется немного приглушенным.
— Куда это ты собрался?
— Э-э… в душ, — почему у меня такой хриплый голос?
Его губы кривятся в слегка злобной ухмылке.
— Могу я присоединиться?
— Нет, — я делаю паузу, когда его улыбка исчезает, затем вздыхаю. — Прости. Мне подобное не нравится.
— Тогда я подожду, пока тебе не станет комфортно, — его ухмылка возвращается, и мне хочется поцеловать его, но я не делаю этого, потому что это просто чертовски отчаянно. — Спасибо, малыш.
— За что?
— За то, что вернул меня.
— Вернул тебя откуда?
— Из неприятного места, — он шлепает меня по ягодицам. — Иди, намыль свое сексуальное тело и постарайся не думать обо мне.
— Николай! — я отталкиваю его руку, сопротивляясь мурашкам, которые проносятся сквозь меня, когда я бегу в ванную комнату и запрыгиваю в душ.
Смывать с себя сперму немного странно, но мне это удается, я шиплю, когда касаюсь ануса и буквально трахаю себя, чтобы смыть следы лучшего секса в моей жизни.
Мне приходится остановиться, пока я не начал стонать, и Николай не решил, что не собирается ждать снаружи, в конце концов.
Но этого ли я от него хочу?
Он говорил мне не думать о нем, но вот я полностью захвачен этим ублюдком. Всему виной его злобная решимость. Оглядываясь назад, могу сказать, что у меня не было ни единого шанса против него.
Кто-то может сказать, что то, что произошло сейчас, было лишь вопросом времени.
Улыбка растягивает мои губы, когда я встаю на полотенце для ног, стараясь не капать водой на пол.
Я замечаю свое отражение в зеркале, и улыбка мгновенно сходит на нет.
Что дает тебе право быть счастливым после всего, что ты сделал?
Я пытаюсь сглотнуть, но комок застревает, и я чувствую, что мои дыхательные пути сжимаются.
Блять.
Блять.
Я прерываю зрительный контакт, бездумно снимаю полотенце с вешалки и быстро
