за локоть. Крепко держу, так, что она и пошевелиться не может. — Не забывай, что я с легкостью могу это устроить. Для этого достаточно лишь сообщить графу, где ты от него прячешься.
— Ты этого не сделаешь!
— Еще как сделаю! Не забывай, что я тоже ведьма… ради Таддеуса и своей семьи я на все пойду. Так что иди к себе, Карлота, и даже не смей приближаться к моему мужу!
Даниэла беспрекословно мне подчинилась. Видимо, поняла, что я не шучу. Но вечер был безвозвратно испорчен. Настолько, что это даже заметил Таддеус, отчего мне пришлось выкручиваться, ссылаясь на головную боль.
Честно говоря, в этом я его не обманывала, я и на самом деле в последнее время чувствовала себя какой-то разбитой. Голова была словно чугунной, а в желудке ощущалась тяжесть. Я даже переживала по этому поводу. Боялась, что после полнолуния не смогу выдержать зрелища крови, и меня начнет мутить от одного только вида обезображенного лица любимого мужчины.
Вдруг у меня непроизвольно начнется рвота?! Это же убьет палача, а всему виной Карлота! Как только она появилась в нашем доме, я еще ни одного дня не прожила спокойно…
Я наливаю себе охлажденный мятный чай, уповая на то, что он поможет мне справиться с неприятными ощущениями.
— Милая, с тобой все в порядке? Ты сегодня какая-то бледная, — долетает до меня голос мужа.
— Ничего страшного. Наверное, надышалась дыма на кухне, у меня сегодня кое-что пригорело…
— А ты не забыла, что ты королева? Тебе к кухне и близко подходить не нужно!
— Вот когда у меня начнется беззаботная дворцовая жизнь, тогда и поговорим, — отшучиваюсь я. Но мой король не настроен сегодня обмениваться безобидными шпильками, как обычно. Наверное, поэтому его голос звучит глухо и даже безнадежно:
— А это время когда-нибудь настанет? Иногда мне кажется, что тебя это безумно пугает, и я не понимаю, почему. Принцесса, которая раньше и дня не могла прожить без дворцовой суеты, становится вдруг затворницей в старом доме!
— Тебе это настолько не нравится?!
— Нет, любимая. Мне нравится все, что нравится тебе, и настоящая Даниэла мне больше по душе, чем прежняя. Но я все равно не понимаю, почему ты так изменилась…
На следующий день я без конца прокручивала в голове слова мужа. Понимала, что сама загнала себя в угол, и не знала, что с этим делать.
Я так задумалась, что даже не заметила летящий в меня снежок. Который тут же рассыпался на моем плече, вызывая дикий восторг Элиаса.
— Ах ты… ну, сейчас ты у меня получишь! — кричу я ему, сгребая пригоршней ослепительно белый, искрящийся на солнце снег. Леплю из него колобок и тут же запускаю его в сорванца.
Понятное дело, бросаю так, чтобы промахнуться. Но моя уловка не удается, и Элиас тут же выводит меня на чистую воду. Он возмущенно мычит и протестующе машет мне руками.
— Ладно. Я не специально, просто так получилось, — оправдываюсь я, и уже в следующее мгновение бросаю снежок так, что тот врезается прямо малышу в живот. После чего Элиас заливается таким заразительным смехом, что мой рот тоже растягивается в широкой улыбке.
Надо же! А я и не знала, что немые могут так громко смеяться! Но как такое возможно?! Разве это не указывает на то, что мой мальчик небезнадежен в этом плане, и что рано или поздно он все же заговорит?
Я каждый день молилась об этом. Мечтала, что когда-нибудь он назовет меня мамой по-настоящему, в голос, а не сделает жест своей крохотной ладошкой около губ. Хотя, я радовалась и этому. Как ни как ребенок уже считал меня своей матерью, и это для меня много значило…
Правда, в последнее время я стала замечать, что Карлота и Элиас тоже начали сближаться. Но это и неудивительно, ведь девушка также, как и я читала ему книжки, гуляла с малышом в саду и угощала его конфетами. И меня это нисколько не напрягало, ведь это говорило о том, что принцесса становилась добрее. Жаль только, что её благосклонность распространялось не только на моего сына, но и на моего мужа!
На следующий день мне было даже хуже, чем за все эти дни вместе взятые. Меня мутило с самого утра, другие признаки тоже указывали на это…
Мне срочно нужно к доктору. Надеюсь, в Итеи умеют определять беременность на ранних сроках. Сначала надо узнать все наверняка, а уже потом бежать с радостной новостью к мужу.
Но тревожные мысли не давали мне покоя. Из головы не выходили слова моей прежней молочницы, которая однажды просила меня определить, кто у неё будет, мальчик или девочка?
Она тогда долго не могла понять, почему я не могу этого сделать. После чего женщина уверяла меня в том, что любой чародейке это под силу, и что ведьмы могут определять беременность на стадии, когда ребенок размером с тыквенное семечко!
Вот и выходит, что я настолько никудышная ведьма, или же у меня просто несварение желудка.
Но у меня даже и мысли не возникало доверить эту тайну Карлоте, несмотря на то, что для неё это наверняка было бы проще простого. Ведь я ей не доверяла, а то, как она вела себя с моим мужем, и вовсе заставляло меня не на шутку волноваться…
Когда раздался стук в дверь, я подумала, что так рано вернулся Таддеус. Поэтому я сама бросилась в холл, предвкушая его объятия и нежный мужской поцелуй.
Но это оказался не он.
На пороге стоял странный высокий мужчина неопределенного возраста с пронзительным взглядом черных, как сама бездна, глаз. На нем был кожаный плащ в пол, а в длинных, ниже плеч гладких угольно-черных волосах все еще блестели растаявшие снежинки.
— Многоуважаемая кортесса Даниэла?
— Она самая. А вы кто?
— Я Стелларий, магистр Ордена Вечной Ночи.
— Добрый вечер, магистр. Прошу вас… — Я жестом приглашаю его войти в дом.
Но почему-то мне кажется, что он все равно сделал бы это, независимо от того, пригласила бы я его или нет. Насколько я знаю, колдуны очень своевольные, они всегда добивается того, чего хотят. А еще они, судя по всему, очень прямолинейные. Потому что не успел колдун войти в дом и сбросить с себя кожаный плащ, как тут же меня огорошил:
— У Гарольда серьезные проблемы! И меня это, как магистра самого большого колдовского Ордена Итеи, не может не беспокоить.
— Какие именно?!
— Церковники не желают видеть на троне проклятого короля. Еще недавно все только и надеялись
