экрана мне ухмыляется Витина довольная рожа. Подозрительно довольная.
— Че? Уже соскучился по мне?
— Покажи мне, что у тебя за спиной, — требую я.
— Что? — удивляется он.
— Вон там, розовое. Покажи, что это.
Он оборачивается, делает вид, что не видит, потом нехотя тянется и достает розовую тряпку. Это он. Лифчик.
— Эй, это не мое! — ржет этот придурок.
— А чье? — бесстрастно интересуюсь я.
— Откуда я знаю, — отмахивается он. — Мало ли…
— Чье, б……..? — рычу я.
— Эй! Спокойно! Ты чего бузишь? Мамкин, наверное. Это же ее дом.
Мамкин? Мама у него весит килограмм девяносто. Это точно не ее.
— Арс!.. — беспокоится он. — Эй, ну че ты…
— Иди на …… — отвечаю я и отключаю звонок.
В первый момент меня захлестывает такая жгучая волна ярости и ревности, что я вообще ничего не соображаю. Хочется все ломать и крушить. И боль в груди такая, что даже вдохнуть тяжело.
Но через несколько минут я пытаюсь включить мозг. Мне удается, хоть и с трудом.
Все это странно.
Она была девственницей. А ей двадцать. То есть, явно не легкого поведения, и не стала бы прыгать сразу же в чужую постель, верно? Сразу же после меня!
Бред. Лера бы не стала. В этом нет никакой логики.
Может, это и правда не ее? Не только же у Леры может быть розовое белье, верно?...
Глава 49
В этот момент снова звонит Виктор. Колеблюсь мгновение, но отвечаю.
— Блин, Арс, да-да! Ты прав! — Витя выглядит виноватым и прячет взгляд, — Это не мамкин. Слушай, все равно ты все узнаешь, так смысл скрывать? — произносит он убитым голосом, а у меня сердце ухает в груди. — Короче, встретил Леру. Она плакала. Ну, я, конечно, спросил, что случилось. Она сказала, что долго не могла определиться, кто из нас двоих ей нравится больше. В итоге, вроде как, решила, что ты. Но все же полной уверенности не было. А сейчас ее прям накрыло. Ну, знаешь, это вечное женское “А тому ли я дала?”
Сука, что он несет? Я даже зажмуриваюсь. Вроде и бред, но, блин, похожий на правду.
Лера и правда долго никого из нас никак не выделяла и общалась с обоими одинаково приветливо. И даже когда мы уже начали встречаться, мне казалось, что я замечаю между ней и Витей эти вот взгляды.
Я тогда думал, что, может, я себе накручиваю. Просто вот это отсутствие явного интереса с ее стороны к кому-то одному из нас в сочетании с моим обостренным чувством собственничества давало острый и жгучий эффект ревности.
Лера охренительно красивая. И я понимал, что имея такую шикарную девушку, мне придется каждый день сражаться, пусть и фигурально, со множеством мужиков, желающих ее получить. И я был готов к этому. Но это вводило меня в состояние постоянного соперничества и напряжения.
В принципе, конкуренции я никогда не боялся, это было у меня в крови. И я был готов порвать любого, кто посягнет на мое. Но тут все было не совсем понятно.
Я долго пытался себя убедить, что все эти взгляды между ней и Витей мне кажутся. Лера никак больше не проявляла своего интереса к моему другу. Она ведь встречается со мной, так что, я даже почти поверил, что это все происходит лишь в моей голове.
Но все же доля сомнения осталась.
Когда Витя периодически все еще пытался подбивать клинья, я не видел в ней какой-то резкой негативной реакции. Мне казалось, что она реагирует слишком мягко и, вроде как, даже поощряет подобное поведение.
Поэтому эти его слова были словно бензин, который выплеснули в уже было начинающий угасать костер моей ревности.
— Арс, понимаешь, — тем временем продолжает он, — Лера очень хорошо к тебе относится, и не хочет причинять боль. Она умоляла меня ничего тебе не говорить, но я понимаю, что это неправильно. В общем, хоть ты и мой друг, но я ведь не обязан тебе уступать девушку, на которую я сам запал, верно? У нас честная конкуренция, мы с тобой так договорились изначально. В общем, это ее лифчик, Арс. Мне жаль.
Сглатываю болезненный ком в горле.
А что если он все это придумал? Просто чтобы нас рассорить?
— Я тебе не верю, — говорю я.
— Ну, как знаешь. Можешь спросить у Леры… хотя она навряд ли тебе это подтвердит, сам понимаешь… А! Спроси у Светы! Она же с ней в комнате жила. Спроси, ночевала ли там Лера, если не веришь.
И я спросил. Света мялась и пыхтела, бормотала, что она как подруга не должна говорить мне такие вещи, но… она приличная девушка и не считает, что скрывать такое правильно… бла-бла-бла. В итоге подтвердила, что Лера не ночевала в комнате ни разу.
И, несмотря на все, я все-таки еще на что-то надеялся. На чудо, наверное.
Понимал, что скорее всего, Витя прав — если все было, как он сказал, и я спрошу ее об этом в лоб, она может и не признаться. Тупо смелости не хватит.
А потому я попросил у Леры сделать фото в том самом розовом лифчике. Ведь если все это враки и наговор, то она просто сделает мне это фото и пришлет.
Ждал с замиранием сердца. Надеялся увидеть это гребаный розовый лифчик!
Но она прислала фото в голубом. Чудес не бывает.
Конечно, я психанул. Назвал ее шлюхой.
Зачем-то еще спросил, может ли она что-то возразить! Придурок.
Просто очень хотел услышать, что это не так. Я молил про себя, что она возразит и скажет, что все не так, как я думаю. Что я идиот, раз так про нее подумал. Обидится даже, пошлет на фиг. Возмутится в общем.
Но она не возразила. И не возмутилась.
И тогда я продолжил унижаться, спросив ее зачем. Что я хотел на это услышать? Какой ответ меня бы устроил?
В свое оправдание лишь могу сказать, что я был очень расстроен, меня раздирали эмоции и я плохо соображал.
И она ответила, что она просто так захотела. Просто захотела, блин! Еще про свои права что-то ляпнула.
Это был уже перебор.
Психовал я долго.
Сначала просто горел от боли и обиды. Потом думал, размышлял, старался выкинуть из головы, снова возвращался мысленно ко всему этому.
Накручивал, бесился,
