налейте ей еще отвара с мятой! Андреас, впредь нужно быть аккуратным, учитывая положение Амелии.
— Амелия? — все мы оборачиваемся на голос Мориса, ворвавшегося на кухню, — приветствую вас, — он ставит руку на грудь и кланяется перед королем.
— Так это был ты? — я залпом осушаю напиток со свежей мятой и со звоном ставлю стакан на стойку, — ты был там? — встаю и под непонимающие взгляды подхожу к нему.
— Прости еще раз!
— Я не понимаю, — смотрю на Андреаса, — как это понимать? Андреас?
— Что именно? — переспрашивает принц, — успокойся, чего так разошлась? Тебе нельзя волноваться, — он легонько обнимает за талию, боясь навредить.
— Ваше величество! — терпению приходит конец и мне становится неважно, что передо мной настоящий король и королева, — это что по вашему, — обвожу воздух вокруг, руками, — замок, где живут приличные люди, король и королева вместе со своим принцем и принцессой, или место для развлечений? Одним слово бардель? Да Морис? Не успел приехать, поздороваться, как побежал к девкам? Это как понимать ваше величество? — обращаюсь непосредственно к королю, — почему в замке живут девушки легкого поведения? Здесь, что гарем? Хотя нет, в гаремах нет девушек, готовых раздвинуть ноги налево и направо! В гарме все девушки принадлежать султану и никто не смеет их трогать! А тут, бери кого хочешь! В таких условиях должен расти мой ребенок?
— Амелии … — принц шепчет на ушко, — успокой свой пыл, нельзя так разговаривать!
— Она права Андреас! — вдруг заступился король.
— Неужели? — королева угрюмо смотрит на мужа.
— Да, нужно распустить этих девиц!
— Это… это ни в какие ворота не лезет! Содержать тут девочек для развлечений, для гостей!
— Простите ваше величество! — произносит Морис, опуская в пол глаза. После этого случая, он больше не появлялся в замке.
* * *
Если до того, как мы узнали о моем положении, Андреас носил меня на руках, то после этой новости он не спускает меня с рук, считая, что так я в большей безопасности. Спорить с ним бесполезно, придется ждать, пока вырастет живот.
Пока королевство празднует пир, я волнуюсь и переживаю за своего ребенка. Во-первых, здесь нет возможности сделать какие либо анализы, УЗИ, ЭКГ. Во — вторых роды. За них я молчу. Как все пройдет, одному Богу известно. Но об этом рано думать, поэтому я надеюсь только на Бога и сейчас жалею лишь об одном, что не интересовалась у мамы о своем рождении. Как проходили ее роды, есть ли у нас в роду осложнения при родах и тому подобные вопросы?
— Амели, — принц подходит незаметно, целует шею, — ты не обижаешься, что я зову тебя Амели? — он обводит мой плоский живот, — привет мой маленький принц.
— Нет, наоборот мне нравится, когда ты так зовешь меня.
— Правда?
— Да, — я всем телом льну к нему, — раньше терпеть не могла, когда мама так звала, но с твоих уст звучит как-то по-особенному.
— Хочешь чего-нибудь вкусненького?
— Единственное, что я хочу, это спать, — у меня не изменились предпочтения в еду, как это бывает у многих беременных и чего-то сверхестественного я есть не хочу. Может я какая-то неправильная беременная? Но кушаю все, что и остальные, не требуя особых блюд.
— Со сном придется повременить, пошли со мной, — Андреас тянет меня за руку, а потом подхватывает на руки.
— Андреас, у меня скоро атрофируются мышцы и я ходить не смогу! Опусти меня, — обнимаю его за шею, чтобы не упасть, — посмотрю как будешь носить на руках, когда вырастет живот!
— Легко!
Не успеваем мы дойти до долины роз, как кусты расступаются, освещая дорожку. Я смотрю зачарованно, при лунном свете розы становятся еще красивее.
Андреас ставит меня на ноги у начала тропинки, которую на моих глазах сотворили чудо.
— Я запомнил одну твою фразу, — начинает принц печальным голосом, — точнее одно твое желание, которое я могу осуществить сегодня.
— Какое? Говоришь загадками и если ты сейчас исполнишь мое желание, тогда отчего тебе так грустно.
— Я отпускаю тебя любя. — дрожащим голосом произносит, потом трясущимися руками подносит мои руки к своим губам, легко прикасается, — только полюбив так сильно, понял, что могу отпустить тебя к родным.
— Что? — я моргаю часто-часто, прогоняя непрошенные слезы, — что ты сейчас сказал? — голос предательски дрожит и я не верю тому, что сейчас происходит. Розы расступаются шире, открывая на моих глаза туннель, оплетенную в корневища растений, в конце которого я вижу полную луну.
— Это путь в твой мир, — голос принца срывается, он рукавом вытирает пот, капающий с лица, — мне тяжело далось это решение, тем более, когда ты ждешь нашего ребенка, — Андреас поднимает глаза на небо, моргает, делает глубокий вдох, возвращая взгляд на меня, заметно волнуется, — но шанс для меня исполнить твое желание. Портал открывается раз в пол года… если ты… я бы хотел, чтобы ты вернулась через пол года…. Харбат, — поднимая голову он обращается к большой розе. — готово все?
— Андреас… — я смеюсь и плачу одновременно, впервые испытывая на себе значение этого выражения.
— Обещай мне заботиться о себе и о ребенке.
— Но яя… это было давно, когда я хотела в свой мир… — я смотрю сквозь опущенные ресницы.
— Я буду ждать тебя..
— Я не хочу в мир, в котором нет тебя!
— Что?
Но мы отрываем глаза друг от друга, смотрим на туннель, из которого слышен женский голос, а потом и возмущения!
— Я знала, что она не захочет вернутся! — отряхиваясь от пыли и грязи, от сухих веток и листьев, — но зачем так жестоко меня трясти? — бабушка смотрит на путь, с которого свалилась, как я однажды.
— Бабушка?
— И где мой чемодан?
— Простите, — Хробат говорит извиняющимся тоном, — но вещи нельзя с собой брать.
— Амелия, дочка!
— Ну неужели вспомнила меня? — я раскрываю для не объятия, — и откуда ты знала, что я не вернусь?
— Знала и все! Андреас… ты такой, каким я тебя видела во сне!
— Мое почтение! — принц целует ее руку.
— Подожди… ты видела Андреас во сне?
— И тебя тоже!
— Как?
— Агафья помогала!
— Агафья? Ах… она все знала?
— А как ты думаешь? Мы долго будем тут стоять? — спрашивает бабушка.
— Мне нужно увидеться с Агафьей!
— Амели, милая, — голос принца все еще дрожит, — я не верю, что ты осталась! — он опять подхватывает меня на руки.
Эпилог
Солнечные, яркие лучи нежно щекочут глаза, аромат первых весенних цветов приятно разлетелся по всему саду, где я впервые после зимы решила позавтракать с детьми на улице, на свежем воздухе. Марк и Артур, мои первенцы, неусидчивые и неугомонные
