class="p1">— Расслабься пока, — сказал Ворон и хлопнул меня по заднице. — Это я просто сканирую. Думаешь, это так легко, взял и вырезал, да?
Внезапно его пробило на разговоры. У меня были такие знакомые, в нормальной обстановке из них слова не вытянешь, а если надо сосредоточиться на каком-то сложном деле, словно трубу прорывает.
— Нет, девочки, это искусство! Я его не просто отключаю, иначе сюда тут же сбежится полиция. Я делаю так, что чипа в тебе никогда и не было, ясно? Отключаю тебя от полицейской сети. Это высший пилотаж!
Расхвастался, подумала я.
— Видали, сколько у меня тут всякого добра? — он обвел комнату широким жестом. — И все — штучные экземпляры. Ни у кого такого нет. Один парень сделал специально по моему заказу. Жаль, потом снаркоманился. Тебе точно не нужен новый медицинский чип? У меня всякие есть. Даже те, что с контрацептивами, — добавил он, покосившись в сторону Ди. — И на любое имя, какое хочешь. Недорого, дешевле, чем в больнице.
— Нет, спасибо, — отказалась я нервно от ворованных чипов, а вот Эме о чем-то призадумалась.
— Ладно, тогда погнали, — сказал Ворон.
Ди подошел ближе — кажется, он собирался ассистировать. Я почувствовала, как в спину мне втыкается что-то острое, и вцепилась в руку Эме. Некоторое время я лежала, чувствуя слабую боль и какую-то возню между лопатками.
— Так, — бормотал Ворон, втыкая мне в спину иголки, которые подавал ему Ди. Куча таких иголок лежала на столе с инструментами, и каждая заканчивалась маленькой платой. Скоро я стала похожа на ежа-киборга. — Подключаем датчик… А, черт, промазал… Подключаем. Вот так. Что у нас тут? Есть контакт. Вот, это у нас база тех, кому вшили чип. И она у нас отдельно от базы всех, кого вообще арестовали, ясно? Иначе ничего бы не вышло. Отправляем запрос… Перехватываем ответ…
Я перестала вслушиваться. Я и так понимала, что никто моего исчезновения и не заметит. В конце концов, во всех полицейских базах я останусь как человек, который однажды нарушил закон. А в первый раз чипы вшивают далеко не всем. Мне так повезло только потому, что Марко был из Сити. Наставь я парализатор на какого-нибудь бедолагу из Гетто, дело даже до суда не дошло бы. Подержали бы ночь в участке и отпустили на все четыре стороны.
Иногда Ворон ругался сквозь зубы или принимался что-то насвистывать, иногда отходил и вглядывался в строчки на примостившемся на полу экране или просил Ди проверить какие-то показатели. Я даже расслабилась, когда он наконец наклонился и заглянул мне в лицо.
— Так, — сказал Ворон. — Уже почти все. Осталось вырубить сам чип и вырезать его. Приготовься, сейчас будет больно. Готова?
Я почувствовала, как Ди вцепился мне в плечи, прижимая к кушетке, и кивнула.
И стало больно.
Когда перед глазами рассеялась алая пелена, я обнаружила, что лежу на боку, укрытая курткой. Во рту был металлический привкус, на полу лужа рвоты — очевидно, моей. Рядом со мной сидели Эме и Ди.
— Ну вот и все, — довольно заключил Ворон. — Лети, птичка, и больше не попадайся. Повязку до завтра не трогай. Если что — в больницу не обращаешься, приходишь к Ди, он знает, что делать. Ты, мелкая, убери тут, — он кинул Эме пачку салфеток, и та к моему изумлению безропотно принялась вытирать пол.
Я пошевелила плечами и почувствовала повязку на спине. Тело плохо слушалось, но я умудрилась сесть и натянула футболку. Руки дрожали.
— Давай-давай, проваливай, — Ворон внезапно снова стал грубым. — Если хоть слово скажешь полиции, имей в виду, тебя закроют, что бы тебе там ни наобещали. А меня тут уже не будет. Зато когда ты выйдешь, мы с тобой обязательно встретимся, — он потянулся и хрустнул пальцами, — и поговорим. Усекла?
Я кивнула.
— Как выйдешь, иди направо, а не налево, ясно? Там будет лестница.
Попытавшись подняться, я тут же начала заваливаться на бок, и Ди меня поддержал. Так, в обнимку, мы вышли из комнаты. Эме вышла следом. Я обернулась и успела увидеть, что все грязные салфетки она кинула прямо на кушетку.
— Черт, ну ты меня и напугала, плесень, — пробормотала Эме. — Это, мать его, был полный трэш. Ты вообще в порядке?
— Это и правда было больно, — прохрипела я, ковыляя к лестнице.
— Я знаю, — сказал Ди. — Зачем тебе это было надо?
— Сначала скажи, кто тебе рассказал про меня.
Мы вышли на улицу, и я с наслаждением вдохнула прохладный ночной воздух. Эме поднялась следом и тут же закурила.
— Вообще-то твоя подруга и сказала, — ответил Ди, кивнув на Эме.
— Что?! — изумилась я. — Эме, зачем?!
— Решила, что поддержка не помешает, — соврала она, не моргнув глазом. — Эд сказал, что Ди работает с Вороном.
Ди закатил глаза и пробормотал что-то про болтливых ублюдков.
— Значит, ты работаешь с Вороном? — повернулась я к Ди. Он прислонил меня к стене и тоже достал сигареты. Понятно теперь, почему его нисколько не смутило, что я была в тюрьме. — И что ты делаешь?
— Ничего особенного, — Ди пожал плечами и откинул с лица волосы. — Достаю для него разные… расходники и иногда помогаю на операциях. Ничего совсем уж незаконного. И про стройку я тебе не соврал. Отсутствие официальной работы плохо отражается на индексе. И я подрабатываю время от времени. Просто на случай, если решу завязать, — он кивнул на лестницу, по которой мы только что поднялись, — со всем этим.
Я повернулась к Эме.
— Я подумала, так будет меньше шансов, что тебя там прирежут, — сказала она.
Я знала Эме большую часть жизни. Обмануть меня у нее редко получалось. Конечно, я не могла задать ей вопрос при Ди, но у нас был еще один способ поговорить.
«Зачем тебе это было нужно на самом деле?» — спросила я жестами.
«Затем, что ты ему нравишься, — ответила она. — И он тебе тоже».
«Ерунда, — отмахнулась я. — Зря ты вмешалась. Я бы сама разобралась. Потом».
«У тебя нет никакого потом, — со свойственной ей деликатностью ответила Эме. — У тебя только сейчас. Действуй, подруга».
«Я и так действую», — ответила я и отвернулась, чтобы закончить этот разговор.
— Теперь, когда мы прояснили мое криминальное прошлое, ты скажешь, почему решила избавиться от следилки? — спросил Ди.
— А почему другие решают? Вот и я поэтому.
— Другие, которых я видел, были… другие. Они совершали больше одного преступления и останавливаться не собирались.
— Может, я тоже решила еще что-нибудь… совершить.
Ди приподнял одну бровь. Длинные пряди снова упали ему на лицо.
— И что же?
Я наконец почувствовала в
