– Пей чай. Он взбодрит. У тебя впереди очень тяжёлый день.
Она поднялась и наполнила чашки, он последовал за ней и отпил немного не сладкого, но приятного на вкус напитка.
– Поговорим об этом? – обратился он.
– О чём? – она сделала удивлённый взгляд и поднесла чашку к распухшим губам.
– Даша…
– Ладно. Поговорим обязательно. Только не сейчас. Одевайся, тебя ждут.
***
Поднявшись, Алексий разбудил остальных. Ливадий спал крепко, в отличии от других стариков, которые просыпаются задолго до восхода солнца. Труднее всех было Яшке. Теперь он понимал, что с вечера перестарался, и пара кружек была лишней, и теперь, усевшись на кровати, он потирал лысину.
Они вышли на улицу, прохлада после ночного ливня благотворно повлияла на Якова, и он глубоко вдохнул утренний воздух.
– Доброе утро! – молвил Ливадий, обращаясь к хозяину, остановившемуся у двери сарая. – Спасибо за гостеприимство.
– Друзья… – расплылся тот в улыбке. – Вы всегда здесь желанные гости. Мои двери открыты. Лошади готовы, там за домом, под навесом. Всё собрали как велено. А для тебя мой друг, – обратил он свой взор на воина. – там особый подарок. Не плюйся только, вкус конечно отвратный, но поверь, тебе нужно это выпить.
– Спасибо ещё раз. – произнёс Алексий рассматривая предмет в руках хозяина. Он не мог понять, что это, и решив не забивать лишним голову, отвёл взгляд.
Предмет этот был подарком. Его преподнёс один путник, попавший в эти земли преодолев Мелкое море. Там, за морем, это обыденный предмет, который не вызывает ни у кого удивления. Здесь же, люди не знали ни что это, ни как этим пользоваться. Никто, кроме хозяина этого заведения. Если бы здесь был Миша, или Андрей, они тотчас признали в этом предмете ружьё. Тяжёлое, в грубом исполнении, но обычное ружьё. Предмет, предназначенный лишь для одного – отнимать жизнь.
Хозяин провёл гостей взглядом, когда они, верхом на лошадях, отдалялись от его владений, он махнул им на прощание, пожелав удачи. Дверь заскрипела, запах свиного помёта вырвался наружу, это был свинарник. В углу, за не высокой, но крепкой изгородью, на застеленном соломой полу, сидел человек. Сидел он на коленях, ноги и руки были связаны, рот завязан плотной тряпкой. Высокая фигура нависла над невольником.
– Разве не понравилось тебе моё гостеприимство? – обратился хозяин слегка склонившись. Тот в ответ замычал что-то не внятное, материя мешала ему высказаться. – Разве не угощал я тебя? Или медовуха тебе моя не понравилась? Вот объясни, объясни мне пожалуйста. Ты пришёл в мой дом, тебе была приготовлена постель с выстиранными простынями. Ты ел, пил. Но напомни. Напомни мне, когда? Когда я предлагал тебе мою жену? Когда я говорил, что можно трогать её руки, шлёпать по заднице. Напомни, где сказано, что можно целовать чужих жён? Тем более там?!!!! Нет. Всё. Достаточно. Ты вор, вор!!! Я не хочу более с тобой разговаривать.
Выстрел прозвучал на удивление не громко, от этого звука, свиньи завизжали и был слышен их тяжёлый топот. Раненый качался по полу, окрашивая солому в красный цвет, хозяин подошёл к стене, отодвинул засов, и открыл дверь. Свиньи ринулись разом, животные застревали в проёме, пытаясь вместе проскочить вперёд. Человек с ружьём покидал сарай, слушая мычание и хруст костей, перетираемых мощными, свиными зубами.
***
Суматоха за окном, заставила Павла оторвать голову от подушки. Крики и плач наполняли улицу. Он оделся и вышел из дома. Ренестон уже стоял на улице, рядом был и Иван с женой, староста, приютивший их.
– Что случилось? – зевая спросил маг.
– Опять эта тварь появилась, – ответил староста, глядя как жители в суматохе бегали по улице. – всё чаще к нам заходить стал.
– Что за тварь? – спросил Ренестон.
– Не знаю, никто не видел.
– Чудище это, вурдалак. – подхватил жена хозяина. – Сегодня опять придёт, всегда так, на два дня приходит. Губит кого-то и скрывается потом, месяц скрывается. Только в этот раз он перестарался, пятерых забрал душегуб.
– Опять байки свои травишь? – послышался басистый голос подошедшего к ним человека. – Такой сон сладкий прервали. – проговорил он уже себе.
– Павел знакомься, это Себастьян, очень хороший охотник. – с некой гордостью произнёс Иван.
Ренестона он не представил, он его казалось совсем не замечал. Охотник поздоровался с магом, после чего протянул руку бородачу.
– Не слушайте вы её, она своими фантазиями и вам головы забьёт. Медведь это. Здоровый собака. Год его пытаюсь выследить, один раз даже получилось. Представь, меч не прорубил его шкуру, такая толстенная. Жалко мельника… Угодил ему в лапы тогда. Да признаться, я и сам еле ноги унёс. Но ничего, теперь я готов. При следующей встрече я его не упущу.
– Целый год? – спросил Рене и пожал руку. – Что ж за зверь такой? Год убивает людей, заходит в деревню постоянно, два дня гуляет по округе… Ты уверен староста в своих словах? Он хороший охотник?
– Я же говорю, вурдалак. – вновь обозвалась хозяйка.
– Да тихо ты. – кивнул Иван и жена его опустив глаза, ушла в дом.
– Ты подумал староста о моих словах? – повернул голову Рене.
– Да. Если Алексий нас призвал мы будем готовы. Только… Мы фермеры, воинов здесь нет.
– Едет!!! – закричал кто-то в конце улицы. – Едет.
В деревню въехал фургон, запряжённый белой лошадью. Крепкая деревянная коробка скрипела, покачивая черепами, нарисованными на дверцах.
– Наконец-то. – произнёс староста и быстрым шагом направился на встречу повозке.
– Кто это? – спросил Пашка у Себастьяна.
– Понятия не имею. – безразлично ответил охотник и, махнув рукой, зашагал к своему дому.
Сапоги гостя ступили на землю. Выглядел этот гость весьма необычно, зеваки с деревни сбегались посмотреть на своего спасителя и оставались в восторге от увиденного. Затёртый, до колен, плащ красной кожи. Высокие коричневые сапоги. На шее, за расстёгнутой рубахой, была видна серебряная цепь с увесистым крестом в равных лучах. Перчатки с обрезанными пальцами, кожаная шляпа с широкими полями была украшена ярким синим пером. В руках гость держал увесистый арбалет.
– Ты опоздал Ричард. – обратился староста и разведя руки для объятий сделал шаг вперёд.
Ричард слегка вжал голову, и прищурив один глаз, стал оглядываться по сторонам. Вид его был странным, странным и безумным. Не найдя вокруг ничего достойного
