я знала все факты, всю подноготную, и была потрясена не только этим, но и тем, кем был Найт. Он защищал меня с самого детства, и я не могла удержаться от улыбки, когда думала о своем парне.
О, да. Это тоже было что-то новое, так много всего изменилось. Пройдя через все это, мы с Найтом вернулись друг к другу, и все было совсем не так, как вначале. Даже когда мы были детьми. Теперь он был намного мягче, его опыт общения с мамой помогал.
Я писала ему эсэмэс во время поездки в Мэйвуд-Хайтс, спрашивая о новостях. Он не мог дать мне много информации, только то, что она дома и лежит, но мое сердце радостно трепетало даже от этих слов.
Найт: Я так рад, что ты приедешь. Ты даже не представляешь.
Как же сильно он изменился. И думаю, что я тоже стала другой. Стала сильнее, изменилась в лучшую сторону. Я написала Найту сообщение о том, что уже близко, и когда мы проехали мимо знака, приветствующего меня в городе Мэйвуд-Хайтс, в кармане раздался гудок, пришло сообщение от мамы.
Мама: Пожелай Найту и его маме удачи от нас. Мы с Беном думаем о вас обоих. Люблю вас!
Мама и Бен, конечно, тоже все знали. И снова она поддерживала меня. Найт поговорил с руководством колледжа и вернул маме и Бену работу. Я не знала, о чем именно шла речь, но им вернули должности в течение нескольких часов после того, как Найт попросил об этом. Он даже лично извинился перед предками. И снова моя мама не проявила гнева или обиды. Вот таким добрым человеком она была. В качестве особого извинения Найт отправил маму и Бена во второй медовый месяц, в круиз по Карибам, где они сейчас и находились. Я постоянно получала фотографии и очень завидовала, поскольку все еще училась.
Я: Спасибо. Я передам ему. Не знаю, в каком состоянии сегодня находится его мама, но я полна надежды.
Мама: Мы тоже. Этот мальчик заслуживает счастья. Ему нужна его мама.
Я бы вдвойне согласилась, если бы она была хоть отдаленно похожа на мою. Она была рядом со мной всю мою жизнь, была моей опорой.
Я сказала им, чтобы мама и Бен наслаждались отдыхом, и после того, как они выразили мне свою любовь, я заметила, что машина замедляет ход.
– Мы подъезжаем к поместью Рид, мисс, – сказал водитель, привлекая мое внимание.
Рид Мэнор, далекое воспоминание из моей памяти. Я наклонилась вперед, вглядываясь в тонированное окно. Стальные ворота предворяли широкую территорию с хорошо подстриженным газоном, кусты роз обрамляли дорожку к изысканному фонтану. Сразу за ними находилось величественное поместье Рид Мэнор, такое же прекрасное, каким я запомнила его в детстве. Замок из серого кирпича, собственность Найта, стоял за морем хорошо подстриженных живых изгородей и клумб с изящными маргаритками. Это место было похоже на замок из книги сказок, и я провела много времени, прячась во всех местах, где только могла. Мне было весело, словно я попала в маленькое собственное приключение, место, которое можно исследовать.
Водитель Найта подвез нас к дверям, и после того, как он выпустил меня, я сказала, что сама отнесу свою сумку. Найт хотел, чтобы я осталась на выходные, и поскольку дела с учебой шли хорошо, у меня не было с этим проблем.
Я подкатила сумку к двери и постучала. Когда она распахнулась, за ней появилась женщина в белом халате и с милой улыбкой на лице.
– Грир, добро пожаловать. Найт и его мама наверху. Я отведу вас к ним.
Узнав в женщине доктора Чопру, одного из врачей, ухаживающих за мамой Найта, я поблагодарила ее и пошла следом. Насколько я поняла, она будет круглосуточно ухаживать за его мамой после ее возвращения домой. Она показалась мне очень милой в те разы, когда я ее видела. А это было часто. Я была постоянным гостем во время процесса реабилитации его мамы и была рядом с Найтом, когда могла.
Я не отставала от доктора, мою сумку взяла одна из горничных. Я узнала ее: пожилая женщина, которая все еще работала здесь после нашего с мамой отъезда. Она сказала, что оставит ее в моей комнате и покажет мне ее после визита к хозяину дома.
А он обнаружился наверху, в комнате, выходящей на солнечную сторону. Свет буквально залил мои ботинки, как только доктор Чопра открыла дверь, и тут я заметила Найта с его мамой. Они практически тонули в свете, Найт сидел в мягком кресле со сложенными руками. Он наклонился вперед, глядя на женщину в постели, подключенную к множеству проводов.
– Проходите, – прошептала доктор Чопра, закрывая за мной дверь, когда я вошла внутрь. Честно говоря, я не хотела нарушать покой этой комнаты, но в тот момент, когда дверь закрылась, Найт посмотрел на меня и тут же поднялся со своего кресла.
– Голубка, – сорвалось с губ Найта, когда он пересек комнату, подошел ко мне и сжал в крепких объятиях. Он буквально сбил меня с ног, мой вес для него ничего не значил. – Я так счастлив, что ты здесь.
После этого он поцеловал меня, запустил руки в мои волосы, убрав их с лица.
– Ты нормально доехала? – спросил он, обнимая меня тяжелой рукой, и я кивнула, так счастлива была видеть его. В те моменты, когда я не была с ним, мне становилось трудно дышать, настолько все изменилось. Кажется, я влюбилась в этого мальчика, так сильно и чертовски быстро.
Я улыбнулась.
– Да. Как она?
Повернувшись, я обратила взгляд на маму Найта. Она была подключена к множеству мониторов, но ничего похожего на то, что было в больнице. Здесь она выглядела по-настоящему умиротворенной, ее длинные темные волосы лежали на плечах.
Улыбнувшись, Найт притянул меня к себе. Мы сели вместе у ее кровати, его рука все еще была в моей, но я не могла не заметить беспокойства, исказившего его черты.
– Она сейчас спит. Просто спит. – Снова наклонившись вперед, он сжал мою руку в своих. – Я знаю, что это глупо, но я не могу перестать смотреть на нее. Думаю, часть меня боится, что она больше не проснется.
Он сказал это робко, как будто ему было стыдно, хотя причины для этого отсутствовали. Ведь его мама пролежала в коме больше половины его жизни.
– Это не глупо. Все нормально. Я бы тоже волновалась, но не думаю, что тебе нужно беспокоиться. Теперь у вас самые
