корпорации и, казалось бы, могут вообще не работать. Но они работают, судя по вашим словам. Почему? Им чего-то не хватает?
Дегтярева улыбнулась еще шире, ее глаза сияли.
– Когда я в свое время говорила, что надо начать именно с реформы образования, это ведь не просто так. И все, что сейчас происходит, лишь подтверждает мои слова. Извините, что нахваливаю себя. Вы просто недооцениваете новое образования, благодаря которому сейчас много центров переквалификации для взрослого населения и почти девяносто девять процентов учащихся находят себя как творческую личность. И становятся счастливыми. Очень счастливыми. Они хотят не просто работать. Они хотят творить. Работа превратилась для них в любимое хобби. Люди не могут сидеть дома и ничего не делать. Верно ведь, Дмитрий Александрович?
– Ксения Петровна права, – кивнул Любарский. – Мы наблюдаем, что открывается очень много маленьких творческих мастерских во всех сферах. Что удивительно, их общий доход можно даже сравнить с доходом Народной корпорации. Мы просто еще не успели подготовить для вас большой доклад. – И он виновато улыбнулся.
Но Гадальцев, не был бы Гадальцевым, если бы с прискорбным выражением не сообщил об угрозе.
– Мы в Вычислительном центре смоделировали реформу по развитию искусственного интеллекта. И вот к какому выводу пришли. Если бы система самого государства и общества не была бы перестроена, и осталась бы вертикаль власти, развитие искусственного интеллекта принесло бы большие проблемы. Люди были бы порабощены. И самое удивительное, что модель нашего общества, возможно, единственная, которая соответствует прогрессу и делает людей счастливыми. Мы сочетаем и капитализм, так как у нас самые лучшие условия для малого бизнеса, и социализм – бесплатное образование, медицина, жилье и та же народная корпорация, и даже анархизм, так как постоянно проводим референдумы и внедряем облачную крипто-демократию.
Глава 77. Центр управления народной корпорацией
Президента пригласили в центр управления народной корпорацией «Новые российские технологии». Тихомиров ожидал увидеть огромный небоскреб наподобие штаб-квартиры «Газпрома», хотя сейчас народная корпорация по уровню капитализации была в десятки раз крупнее газового монополиста России. Однако они подъехали к аккуратному трехэтажному дому небесно-голубого цвета в современном архитектурном стиле. Тихомиров с Любарским вошли внутрь. Никакой охраны нигде не наблюдалось. Пропускную систему полностью контролировала автоматизированная интеллектуальная программа.
Президент подошел к прозрачной двери, в которую был встроен небольшой монитор, в его центре светился красный круг.
– Добрый день, Сергей Иванович и Дмитрий Александрович, – прозвучал голос. – Рады видеть вас в центре управления народной корпорации «Новые российские технологии». Добро пожаловать!
Дверь автоматически открылась. Тихомиров оказался в широком коридоре, а через несколько секунд автоматизированная система пропустила и помощника президента. Перед ними возник человек с правильными чертами лица и идеальными пропорциями тела, на нем был изящный черный костюм.
– Здравствуйте, меня зовут Степан. Я дежурный по комплексу управления. Приглашаю вас на экскурсию. Следуйте за мной.
«Странно, – подумал Тихомиров, – почему он представился только по имени? Обычно сотрудники называют фамилию или имя-отчество. Президент подозрительно окинул взглядом дежурного. – Очень симпатичный молодой человек, вот только глаза немного странные».
Степан заметил смущение президента.
– У меня нет отчества и фамилии. Только имя – Степан, которое мне дали в честь моего разработчика.
Тихомиров совсем растерялся. Какой разработчик?
– Это ваш отец что ли?
– Нет. Мой разработчик Степан Андреевич Кирсанов – инженер-математик из новосибирского академгородка.
Президент еще раз осмотрел дежурного, подумав про себя: «Странный юмор». В это время Любарский стоял в стороне и с интересом наблюдал, как Тихомиров общается со Степаном.
– То есть Степан Андреевич Кирсанов – ваш отец, а вас зовут Степан Степанович?
– Нет. Меня зовут Степан. Я робот. Изготовлен на 3D-принтере, включая обувь, одежду, кожу, волосы, глаза. А Кирсанов – мой разработчик, он инженер-математик, и разработал для меня искусственный интеллект.
Тихомиров потерял дар речи.
– Вы робот?! – опомнившись, переспросил он.
Президент завороженно разглядывал дежурного, не веря глазам, что этот симпатичный молодой человек с хорошими манерами – робот. Степан бесшумно повернулся и двинулся по коридору. Остановился перед первой прозрачной дверью, мигнул, и она открылась. Президент с советником вошли внутрь. Большая светлая комната, отделанная белыми материалами, была пуста. Робот покрутил головой.
– Это центр контроля качества выпускаемой продукции.
– Эта комната – центр управления? – изумился президент.
– В эти стены встроена система контроля качества продукции, – продолжил Степан. – Сюда поступают сведения со всех предприятий корпорации. На выходе с предприятия вся продукция тестируется автоматизированной системой контроля качества, изделиям присваивается уникальный код, он заносится во встроенный датчик, расположенный внутри проверяемого продукта. Эти данные тут же отправляются в наш центр. Если произошло ЧП, и в изделии обнаруживается даже незначительный недостаток, код не присваивается, а продукт направляется на утилизацию. Но такие случаи крайне редки. Один на десять тысяч. Наша система предписывает автоматизированной системе ремонта проверить ту часть производства, где произошел брак. Интеллектуальная система останавливает работу цеха и быстро сканирует участок, где возникла проблема. Роботы-принтеры устраняют недостатки, через две минуты вновь проходит сканирование участка, после чего производство снова запускается. Бракованный товар не может выйти за пределы цеха, система его просто не пропустит. Вся продукция корпорации проходит через это помещение, оно контролирует качество и дает добро на ее использование. Не удивляйтесь его малым размерам. По алгоритму, разработанному учеными академгородка, здесь одновременно совершаются триллионы математических операций. Точность расчетов имеет погрешность одну миллиардную долю процента. Пойдемте дальше, друзья, – робот направился в коридор. Он подвел их к другой комнате, которая оказалась такой же пустой, как и предыдущая, но имела удлиненную форму. – Это центр управления продажами.
– И как это происходит? – поинтересовался президент.
– Товар вышел из цеха. Он не направляется на склад. Ученые разработали уникальную систему логистики, исключающую все посреднические структуры. В этом помещении находится самая мощная в мире товарная биржа.
– А как же Лондонская, Нью-Йоркская, Сингапурская, Токийская, Шанхайская биржи?
– Наша система на порядок мощнее и эффективнее всех товарных бирж мира вместе взятых. На мировых биржах все продажи и закупки совершаются через посредников, трейдинговые компании, брокеров и маклеров, которые за свои услуги берут процент. Они работают с гигантскими объемами, закупая продукцию на триллионы долларов на многие месяцы вперед. Вся продукция в колоссальных объемах направляется в огромные центры логистики, сначала на центральные склады, а затем растекается по региональным складским центрам. Оттуда поступает в торговые, промышленные или сырьевые хранилища, а затем уже в магазины, на предприятия и в другие организации, и только потом доходит непосредственно до потребителей. На каждом этапе цена товара растет. В итоге цепочка утраивает первоначальную стоимость, заявленную на бирже.
«Какой
