— Смотрю, ты вообще со своей подругой времени даром не терял, — заметил он. — Небось, и позавтракать не успел, до самого выезда из постели не выбирались?
Это было почти что правдой. Нам с Аней нужно было покинуть отель в разное время, и дама сделала это первой. А я остался улаживать дела с оформлением выезда. Так что попрощались мы не в фойе, а в номере.
Так как был выходной, Аня поехала домой, а я через вокзал и пункт проката костюмов — в академию. И нужно было сделать так, чтобы нас не увидели вместе. Всё-таки она благородная, у них свои заморочки, свои правила поведения.
Мне, родившемуся и выросшему в простой городской семье, и раньше это всё было непонятно и чуждо — не в семнадцатом веке живём вроде бы, чтобы сохранять архаичные условности. А теперь, когда ко мне вернулись воспоминания о моём пролетарском происхождении и пионерском детстве из прошлой жизни, все эти сословия и титулы вообще казались мне какой-то дичью. Но, как бы я к подобному ни относился, это была реальность моего нынешнего мира, и её следовало принимать.
Когда мы почти закончили обедать и собирались уходить, в помещение вошёл прапорщик. Я не знал его фамилии, но часто видел в столовой. Он принялся оглядывать обедающих курсантов внимательным взглядом — явно искал кого-то, чтобы загрузить какой-нибудь работой. Это снова навело меня на мысли о заработке.
А прапорщик тем временем направился к нашему столу, что было довольно логично — мы сидели чуть ли не у самого входа.
— Приятного аппетита, курсанты, — остановившись рядом со мной, негромко произнёс он. — Как обед? Всё устраивает?
— Спасибо, господин прапорщик, — ответил я, отставив чашку с чаем. — Всё отлично!
— Кормят здесь хорошо, — подтвердил Орешкин.
— Рад, что вам нравится, — кивнул работник академии. — Я прапорщик Кирюхин, заместитель заведующего столовой, так что интересуюсь не просто так. Ваши фамилии, курсанты?
— Курсант Орешкин, господин прапорщик!
— Курсант Воронов, господин прапорщик!
Ответили мы практически хором. Остальные же делали вид, будто никакого прапорщика здесь вообще нет. И правильно поступали — ещё в первый день было наглядно продемонстрировано, что бывает с теми, кто отвлекается от приёма пищи. А раз прапорщик общался только с нами, то остальным влезать не стоило.
— Мне нужна пара человек, — произнёс Кирюхин. — Доставку надо привезти. Я бы взял своих постоянных помощников, но они в увольнительной. А мясо само себя на кухню не привезёт. Нужно перетаскать пару десятков говяжьих полутуш. Что скажете?
Учитывая, что я и раньше размышлял о заработке с прапорщиками, отказываться было глупо. Если с Верещагиным установить нормальные отношения оказалось не сложно, а с Васильевой так и вовсе приятно, то связи со вторым человеком в столовой — это в любой крупной организации полезно.
— Мы согласны, господин прапорщик, — ответил я, не дав вмиг погрустневшему Орешкину раскрыть рот.
— Ну тогда, раз вы уже доели, ступайте за мной, — чуть тише произнёс прапорщик. — Орешкин и Воронов. Я не забуду, что вы мне помогаете.
Мы подошли к служебному входу в столовую, там нас ждал небольшой минивэн с военными номерами. Прапорщик открыл нам дверь в не имеющий окон салон, большую часть которого занимала холодильная установка. Это было логично — никто ведь не повезёт замороженные туши в обычном автомобиле.
— Прыгаем и поехали. И смотрите, не простудитесь мне тут, — распорядился Кирюхин, после чего закрыл за нами дверь.
Через минуту машина покатилась по дороге, потом ненадолго остановилась у КПП, после чего ускорилась, выехав за ворота. Единственное окошко, соединяющее салон и кабину, было занавешено фиолетовой непрозрачной шторкой. Нас с Гришей было не видно, да и нам тоже оказалось не на что смотреть.
— Ну ты рассказывай, Гарик, как там оно? — ткнул меня в плечо Орешкин. — Интересно же. Что за подруга, давно её знаешь?
Я вздохнул и уже хотел было ответить нечто в духе: «джентльмены о своих подвигах не распространяются», однако мне в голову пришла новая идея.
— Да всё отлично там было, говорю же, — ответил я. — А ещё я по городу покатался, посмотрел. Мест, где двое нормальных парней отдохнуть могут, полно. Ты бильярд любишь?
— Американку? Русский? — тут же принялся уточнять Гриша.
— Да мне без разницы.
В прошлом мире я катал неплохо, а в этом как-то не доводилось, так что я был не против проверить свои навыки в этом деле. А заодно переключить внимание товарища на обсуждение будущей увольнительной.
— Нашёл хорошее место? — поинтересовался Орешкин.
— Да там полно этих мест, Гриша, — ответил я. — Так что предлагаю про отель забыть — что там будет интересного? Всё равно у всех девчонок всё одинаково, а хороший отдых за приятной игрой — он всегда лучше.
— Ну, тут я с тобой, конечно, готов поспорить, — усмехнулся Орешкин. — Но в целом идея мне нравится. В конце концов, ничего не мешает снять девочек прямо в бильярдной, зуб даю, они там постоянно крутятся!
— Завязывал бы ты с проститутками, Гриша, потом лечиться замучишься.
— А чего там лечиться? — искренне удивился Орешкин. — Нормальный лекарь за один сеанс всё убирает.
Вот она, вся разница между обычными людьми и богатыми. Я по привычке держал в голове лишь обычную медицину, а Орешкин, похоже, с ней и
