собирая синяки.
На земле. Хотелось завопить, заорать не своим голосом. Я жива. Я чувствовала землю. Переместилась. Спасибо всем силам. Мы долго летели, врезаясь друг в друга. Но я ощущал что жива, благодаря этим ударом. Больше не над пропастью жива. Эта боль такая сладкая.
Когда остановилась, почувствовала на спине — руку, сбоку — тепло чужого бедра. Хаски? Он летел со мной, не верю. Перемещение в очередной раз спасло жизнь. Я так и лежала, а холодный снег таил на лбу и носу.
— Жива? — задал вопрос хриплый голос рядом.
— Почти нет, — ответила в тон. Вставать не собиралась, хоть убейте. Но мысль, где Машка и остальные заставила поднять голову.
Кабинку и ее оторванный трос возвращали в нужное место. А друзья целые, вроде. Счастливые крики и свист изнутри. А пораньше нельзя было, прежде чем нас за борт выкинуло? Вот это экстремальные горки в Белесье. Никогда не забуду.
Глава 20 «Два полуночника»
POV Вильмонт.
Самое лучшее средство — это тепло и уют от стресса. Так и было. Чашка горячего дымящегося и главное ароматного кофе не давала утонуть в пучине страха. Руки хоть и подрагивали на чашке, но я пыталась отвлечься на огненное тепло в ладонях.
Дали пострадавшим пледы, завели в холл основной гостиницы, усадили в мягкие кожаные диваны, разожгли камин.
Становилось слишком жарко, но это лучше чем холод, который морозил в груди после происшествия.
Кристина сидела на подлокотнике моего кресла и потирала плечи в успокаивающем жесте. Как давно обо мне не заботились, сразу вспомнилась семья. Когда я заболевала у моих начинался общественный траур, по пятам ходили, пичкали таблетками, поправляли простынку и отпаивали куриными бульонами.
Хаски. Как только мы поднялись, набежало стадо спасателей и медработников. Он же шагал рядом и осматривал окружающее пространство, что-то обдумывал. И сейчас Дмитрий разговаривал с КМД-никами. Теплый костюм на нем, но по жестам и движениям не скажешь, что парень час назад перенес сильнейший стресс. Он уверен в себе, как и всегда. Как ему это удается?
Хаски — сталь, причем непробиваемая, которую хотелось пробить, выбесить, расшевелить, чтобы посмотреть насколько она прочная.
Я очень любопытная. Зубы постукивали друг об друга, но это терпимо. Маша жива, но виду не показывала, что страшно. Одна Волчица разглагольствовала:
— Как я рада, что не поехала с вами. Ты не представляешь, — шепнула она мне на ухо, поглядывая на компанию молодых мужчин наших со-путешественников, которые бурно обсуждали ситуацию.
КМД-ники не теряли бдительности, осматривались по сторонам, возбужденно переговаривались. Поздно. Вы подвергли наследника Хаски опасности, его папаша с вас шкуру сдерет.
Только, странное дело, сложилось впечатление, что Пб-ник хотел убить меня, а не наследника. Не зря чуть не пробил спину канатом металлическим.
— Уважаемые клиенты отеля, — от ресепшена отделился управляющий. Довольно улыбающийся мужчина средних лет, судя по легким морщинкам. — Просьба оставшееся время до утра провести изолировано в своих домиках. Отель возместит время, только просьба не игнорировать. Дело вашей безопасности. Прошу пройти к своим домам! Мужчина как бы скомандовал в противоположную сторону от себя к двери.
А дальше типа не наше дело? Да? Так и кто же залетные птички?
Последствия стресса сказались спустя несколько часов, когда я не смогла прикрыть глаз. Они постоянно распахивались будто в них вставили пружину.
В окне комнаты виднелся фонарь, который освещал небольшой снегопад. Не сильный, спокойно падающий вниз на землю.
С какой целью разрезали подъемник, неужели реально хотели убить наследника? Глупо, за ним невероятная защита. Польски не наследник, вряд ли он важная шишка для Арзонта. Небольшой желудь. Дорадо Виталик тоже не наследник, к тому же не настолько богат. Трески — один из трех младших братьев. И я. Кому мы могли понадобиться? И вопрос почему выкинуть из подъемника хотели меня?
Волчица давно посапывала в кровати рядом по соседству, а я не в силах заснуть переворачивалась с бока на бок. Резко встала. Напялила спортивные штаны, кеды на голые ноги. Лень носки искать. Но бандаж нацепила на грудь. Отлично, плоскость.
Наследник Хаски имел наглость вновь спасти безродного Бастарда. Честное слово, зачем? Он же меня ненавидит. Именно эта причина не давала уснуть и заставляла беспокойно вертеться в поисках ответа. Не люблю быть кому-то должной, как теперь ненавидеть Хаски от всего сердца?
Спустилась на первый этаж, мы-то на третьем с Волчицей, и на последней ступени притормозила движение.
Не надо пугать своими глазенками. Порой мерещится, будто я главный по нечистой силе. Не привыкла к такому отношению.
— Прости, помешала? — на вопрос Дмитрий не ответил, вернулся к изучению планшета. Сам сидел за столом и попивал напиток в бокале пузырящийся, светлый. Хаски — ты такой спокойный. А я глаз не смогла сомкнуть, боялась кошмаров. Пусть так, хочу чай. Прошла мимо статуи человека к чайнику, нажала на кнопку вскипятить.
— Какие выводы сделали? Перепады энергии, сбой сети? — пока закипала вода, развернулась, глядя на плечи мужчины перед носом.
— Да, — ответила спина. Врешь отлично. Чтобы в ваших сетях был сбой, как минимум должно случиться наводнение и землетрясение одновременно, тогда бы поверила.
— А неофициальная версия?
— Тебя не касается, — как топором рубанул. Сразу захотелось замолчать, но не могла. Не люблю неведение.
— Теракт? Пб-ники? Баллийцы? — молчание лучший ответ.
— Цель ты? — не унималась я.
Стул скрипнул по паркету раздражено, громко, также и Хаски поднялся нервно и достаточно резко. Неужели собрался уйти подальше от меня и расспросов?
Но нет. Дмитрий достал пачку сигарет, лежащую на камине. Закурил и встал там на середине ковра, глядя на ярко-пылающий огонь.
— Мы под куполом энергетическим. Кто-то либо пробил его, либо… — продолжала доставать мужчину.
— Заткнись… — последовал ответ мне.
— Либо отключил…
— Заткнись! — более громко сказал Дмитрий, поворачиваясь лицом. — Тебя не касается. Завтра назовут причину теракта. Ясно?
— Не ясно! — попыталась перекричать звук вскипающего чайника, но он внезапно замолк. А мой голос не так легко опустить до нужной частоты. — Я там чуть не подохла вместе с тобой. И хочу знать, за какие заслуги? Ты цель или…?
Чуть не проговорилась, что могла быть и я виновницей теракта. Вовремя Хаски перебил:
— Я цель. Всегда я… Виновник теракта… всегда… я, — резко затушил бычок в пепельнице и широким размашистым шагом двинулся назад к столу.
— Я не имела ввиду, что ты виновник, — запоздало попыталась вернуть разговор в более спокойное русло. Глаза спрятала в кружке, куда лила кипяток:
— То, что тебя хотят убрать каждый пятый это не твоя вина. Я тоже там едва не подохла.
