Дон испытующе посмотрел на нее.
– С тобой в жизни случалось что-то неприятное?
– С женщинами постоянно случается что-то неприятное. Так устроено общество.
– Не думаю, что проблемы общества можно решить с помощью оружия.
– Для меня револьвер не просто оружие. Он как бы наделяет меня особой способностью повелевать.
– Повелевать? Только потому, что ты можешь пристрелить кого-нибудь?
Мора утвердительно кивнула.
– Но дело даже не только в этом. И даже совсем не в этом.
– А в чем же?
– Не знаю почему, но оружие меня возбуждает.
И Мора начала медленно расстегивать блузку, чтобы продемонстрировать Бобу свою способность повелевать. Наглядно, для лучшего понимания. Она сняла блузку, обнажив перед ним свою пышную грудь.
– Дай мне свой револьвер!
Дон замешкался, зная, что не должен делать этого, но невольно, вопреки здравому смыслу, подчинился. Он медленно отвел руку за спину и вынул револьвер из кобуры, механически убедившись, что он на предохранителе.
– Будь осторожна!
Мора взяла револьвер.
– Осторожность тут ни при чем.
Она наставила на него револьвер.
– Тут дело в интимности.
Эстеван поставил машину у подъездадома Норберто, достал пистолет, убедился, что обойма заряжена полностью, и снял с предохранителя. Проверил и запасную обойму – что толку потом второпях перезаряжать пистолет, если все равно не сможешь сделать ни выстрела. Он запомнил этот Урок с того дня в Хуаресе, когда двое мексиканских полицейских завязали с ним перестрелку в местной кантине. Ему тогда повезло, что бармен оказался его приятелем и держал под стойкой заряженную охотничью двустволку двенадцатого калибра.
На стук дверь открыл Амадо.
Эстеван вошел и окинул взглядом гостиную. Его не удивило, что Норберто лежит на полу в луже крови. Наоборот, он ожидал увидеть нечто подобное.
– Кто его?
– Йо!
А вот это уже странно.
– Пор ке?
– Он с Мартином украл мою руку.
Эстевану не представило большого труда догадаться, что это значило. Он привык к интригам в борьбе за власть. Конкуренты не раз пытались прибрать к рукам бизнес, которым заправлял он и его группировка.
– Где она?
– Не знаю.
Амадо показал пальцем на Норберто.
– Он сказал, что Мартин собирался отдать ее лас-плакас.
Так вот оно что! Мартин хотел, чтобы копы сделали за него всю грязную работу! Эстевана удивляло только то, что и Норберто с ним заодно. Этот парень не был стукачом. Эстеван подошел поближе, аккуратно обходя кровавую лужу, и посмотрел на Норберто.
– Я не могу зарыть его одной рукой.
Эстеван перевел взгляд на Амадо и усмехнулся.
– Да, амиго мио, боюсь ты у нас больше не матадор!
– Ластима!
– Что ж ты собираешься делать? Водить такси или убирать грязные тарелки нужно двумя руками!
– А я как раз думал о работе почище.
Эстеван, не отрывая взгляда от Амадо, приготовился выхватить пистолет. Но тот успокоительно поднял в воздух раскрытую ладонь.
– Но, амиго! Мне не нужен твой бизнес. Я хочу писать сценарии для теленовел.
18
Боб проснулся. Солнечное свечение сочилось сквозь щель между ярко-оранжевыми занавесками и проливалось ему на лицо. Боб почувствовал себя очень хорошо – тепло, уютно, вольготно. Единственное, что его немного тревожило, это собственный член, который торчал, твердый, как свинцовая труба. Он повернул голову – Фелисия мирно похрапывала рядом. Вылитая Скарлет в своей спальне, и свинцовая труба под рукой!
Боб потихоньку пополз с кровати, чтобы Фелисия не проснулась и не увидела его эрекцию, иначе обязательно захочет трахаться, а он, если честно, совершенно выдохся. С их первой встречи, они занимались сексом много раз – пятнадцать, шестнадцать, а может, и больше – и силы Боба иссякли. К концу дня он ходил усталый, сонный, а левый глаз начал нехорошо подергиваться.
Спустив ноги с кровати он сразу увидел потертости на коленях – большие, красные и саднящие. Когда поднялся, в пояснице больно кольнуло. Черт, я как шестидесятилетний старик! Боб заковылял в ванную комнату. Пора собираться на работу.
Дон торопливо побрился, дважды порезав подбородок. Вообще-то он привык бриться аккуратно, но сегодня руки неудержимо дрожали. Посмотрев на лицо человека в зеркале, он не узнал самого себя. Что с ним происходит? Переработал? Начинает сгорать на службе? Он знал, что есть полицейские, которые впадают в некое подобие наркотической зависимости от адреналина в крови и ищут острых ощущений даже в личной жизни. Им нужна постоянная подпитка опасностью. Может, и с ним происходит то же самое? Может, ему надо показаться психиатру? Возможно, Мора сумела проникнуть в какие-то неизведанные глубины его естества? Или, может быть, он просто законченный идиот!
Сперва Дон решил, что влюбился. Посчитал себя счастливейшим человеком на свете. Ему повстречалась красивая, умная, очаровательная женщина, которая, к тому же, просто не могла насытиться им! Какой дурак не полюбил бы такую? Достаточно лишь взглянуть на ее тело! Или хотя бы просто пообщаться с ней. Однако после минувшей ночи Дон уже не был уверен в своих чувствах. Он затруднялся дать им определение. Наверно, что-то патологическое.
Дон отчетливо осознавал, что мог остановить ее. В любой момент мог отстраниться и сказать, что это слишком опасно, или ему неловко, или у них крыша поехала – что угодно, лишь бы остановить ее. Ведь мог! Должен был, черт возьми!
А вдруг револьвер выстрелил бы? Ну, понятно, Дон отдал бы богу душу, но что сказали бы ребята на службе? Его имя превратилось бы в вечное посмешище для каждого полицейского участка всех городов мира! Им бы даже окрестили специальное правило, которому стали учить в полицейской академии – правило Дона: «Оружие и секс несовместимы!».
Мартин скатился с кровати, чувствуя прилив энергии. Ничто так не способствует полноценному ночному отдыху, как пара затяжек марихуаной через бонг и таблетка валиума. Мартин не стал терять времени на кофе и сразу перешел к бонгу, плотно набив его просто сказочной травкой с цветочками. Маленькие золотистые волокна сияли и переливались на свету, как неоновая реклама. Сегодня Мартину понадобится все его хладнокровие, чтобы выполнить несколько важных дел. Список он составил еще вчера вечером, перед тем, как лечь спать.
Первое, позвонить Эстевану и сказать, что он увез руку дмадо и сжег ее дотла. Неразумно хранить у себя под боком опасную улику. Эстеван встанет на его сторону и скажет Амадо, что Мартин поступил правильно. Поэтому, когда их повяжут федералы, оба станут обвинять в подставе друг друга. Разделяй и властвуй!
