излучений обсерватории работает нестабильно, но чтобы и линк, и топопривязчик! – возмутился Рок, – ладно, будем использовать только визуальное отображение, без привязки к местоположению. Не впервой! И с бумажными картами приходилось работать.
Рок шёл дальше по тропе, пока она не разделилась. В обоих направлениях имелся явный разведывательный признак, всё те же следы, но на одной из них продолжали попадаться фекалии животных.
– Значит, та дорога, что справа, проходима не только людьми, но и животными. Их видимо немного, но часть груза несут животные, а это значит, что дорога длиннее. Если бы она была короче, то пошли по ней все. Времени, конечно, много, но хотелось бы быстрее закончить с заданием и вернуться назад, в лагерь.
Рок пошёл по дороге, на которой имелись только следы людей. Каменистая почва сменялась скудной растительностью. Крутой подъём петлял, уходя ввысь. С непривычки Рок часто останавливался, делая небольшой перерыв. Сорок-пятьдесят минут шагом, десять минут отдых.
Быстро стало темнеть. Рок не надеялся догнать ушедший почти на сутки раньше караван киманов в первый же день, но разочаровался, что путь даётся так тяжело. Разбил лагерь, приготовил еду на пьезо горелке и углубился в изучение маршрута, стараясь определить, где можно нагнать киманов. Что те идут медленно, Рок понимал. Это он держит стандартный темп для бойца его уровня подготовки, а гражданские, сколько они проходят за световой день?
– Если они ушли на сутки раньше, а идти ещё примерно половину пути, то, как раз у убежища должен их нагнать, вот только бы не встретила меня запертая изнутри глухая стена. Так, что там впереди, – Рок всмотрелся в карту топопривязчика, увеличил масштаб, – так, перевал. Вот там есть возможность нагнать караван. Не думаю, что там широкая тропа, да и высота приличная – три тысячи метров уже чувствуют все люди, вне зависимости от физической подготовки и наследственности, а для её покорения необходима хоть кратковременная, но адаптация.
Сон был тревожный. Снилось, что кто-то преследует, а Рок изо всех старается убежать, скрыться, но с каждым ударом сердца, с каждым шагом чувствует, что его нагоняют.
Проснулся Рок рано утром от шума, доносящегося снизу по тропе. Свернул лагерь и юркнул в укрытие. По тропе, неся на руках кого-то лежащими на импровизированных носилках, медленно шли киманы. Но их было от силы человек пятьдесят. Разного возраста и пола. Мужчины несли носилки, изредка меняясь. Женщины тащили на себе малы́х детей. Юноши и девушки не отставали от старших и, согнувшись под тяжестью ноши, несли связанные тюки.
«Они что ночью поднимались? Да ещё и с лежачими?!» – промелькнула мысль у Рока, когда первая четвёрка поравнялась с ним. Он присмотрелся к лежачему. Его тело забинтовано, а через наложенные бинты проявляются кругляшами пятна крови.
«Огнестрел?! Но кто?» – промелькнула мысль.
Рок пропустил мимо ещё пару носилок. Всмотрелся в измученные, испуганные лица детей и не выдержал, вышел из укрытия.
Раздался чей-то отрывистый крик и группа остановилась. Отдыхающие от несения носилок мужчины вышли вперёд, заслоняя своими телами детей, женщины сильнее прижали к себе младенцев. Но никто не побежал. Да и некуда бежать. Тропа хоть и широкая, но под уклоном поднимается вверх, а чтобы хоть как-то укрыться надо бросить свою ношу.
– Добра вам, вечные странники, – произнёс Рок фразу приветствия, подслушанную у Дмитрия.
– Добра и тебе, путник, – ответил кто-то из тех, кто нёс первые носилки. Мужчина, на вид далеко за сорок, медленно возвращался назад к месту, где Рок вышел из укрытия.
– Если разрешите, я посмотрю ваших больных, – произнёс Рок и, не давая опомниться, пошёл к ближайшим носилкам. Но путь ему преградили.
– Кто ты? – спросил подошедший мужчина.
«Наверно, старший из них», – сделал вывод Рок.
Остановившиеся смотрели то на Рока, то на средних лет мужчину, уступая ему дорогу.
– Зовите меня Рок, я из обсерватории. Мне надо поговорить с вашим главным, Тим, по-моему, его зовут. У него ещё племянник – Инт.
– Зачем он тебе?
– Думал, во время разговора первым делом принято представляться, – проигнорировав вопрос, продолжая сверлить взглядом стоявших на пути, ответил Рок. Они ему не соперники, если накинутся, то ближайших уложит голыми руками, потом выхватит пистолет, но как не хотелось применять оружие.
– Я – Михась. Глава семьи, – коротко представился мужчина.
«Странная какая-то семья, – задумался Рок, – даже при мимолётных взглядах бросаются в глаза разные черты лица, цвет волос. Здесь не менее четырёх, если не пяти разных семей, да и численность, слишком много для одной семьи». Но вслух задал другой вопрос:
– Что случилось, кто вас напугал? От кого бежите? И всё-таки позвольте осмотреть раненых. У меня есть аптечка и возможно я смогу им помочь, главное, чтобы поздно не было.
Зная ценность лекарств у киманов, кроме индивидуальной, Рок с собой взял дополнительно три походные аптечки. Так скажем для налаживания переговоров.
Михась кивнул и мужчины расступились, пропуская, но отвечать на вопрос не торопился и Рок заметил, что он с опаской поглядывает назад.
«Их преследуют, – сделал вывод Рок, – тогда надо торопиться».
На ближайших носилках, с забинтованной ногой, лежала женщина. Рок бегло, не снимая повязки, осмотрел рану, вколол обезболивающее и антибиотик. На вторых носилках оказался забинтованный мужчина. Он был без сознания, тяжело дышал. Бинты, одежда на груди и животе обильно пропитались кровью.
«Не жилец, если только нет поблизости хорошего хирурга», – заключил Рок, но также проделал манипуляции: вколол обезболивающее, антибиотик и, достав из индивидуальной аптечки, вколол активатор регенерации крови. –
