морщусь, закрывая старую книгу толщиной где-то сантиметров пятнадцать.
– В этой ничего нет, – объявляю присутствующим.
Парни собрались вокруг меня в кабинете Лахлана, и каждый изучает какой-нибудь томик. Лахлан, сидящий за столом, отрывает взгляд от ноутбука и записывает название книги.
– Я вычеркну ее из списка.
Прошло уже несколько дней с тех пор, как я магически пометила ребят, а барьер, окружающий дом паладинов, подвергся атаке. Мы пришли к выводу, что проломиться внутрь пыталась группа от десяти до пятнадцати сущностей, но никто так и не понял, каких именно.
Я ставлю на ламий, но следы, найденные вокруг барьера, не помогли определить, кто их оставил. Возможно, ламии, или же кастеры, или оборотни… одни только звезды знают, кто еще. Мы очень долго обсуждали, кто или что это могло быть, и неуверенность, витающая теперь по дому, вселяет тревогу.
В ту ночь я полностью отключилась и проспала как пить дать неловкий разговор с Лахланом и остальным ковеном о новых рунах, подаренных мною ребятам. Буквально через несколько секунд после того, как я проснулась в луже слюней на плече у Бастьена, Лахлан заставил нас прочесывать цифровые архивы кастеров и его собственную библиотеку в поисках ответов, которые прояснили бы, что я, черт возьми, с ними сделала.
Что до меня, я бы лучше попыталась решить загадку о том, кто пытался ворваться к нам ночью. Тем более что занудное изучение книг в поисках ответов не дало ровным счетом ни черта, но – по словам Лахлана – моя иная помощь им не нужна.
– На сегодня всё, – объявляю я, возвращая чертовски тяжелую книгу, с которой только что покончила, обратно на полку и отряхивая от пыли ноги.
Раздраженно выхожу из кабинета. Ни в одном из источников Лахлана мы не нашли подходящих рун. Ни одного упоминания о том, чтобы у кастеров на теле были руны, и целое огромное ничего о нашей с парнями приобретенной связи.
Моя магия лишь поднимает мой показатель чудаковатости, и мне кажется, что паладины наблюдают за мной в ожидании, какое следующее безумство я отчебучу. Я постоянно чувствую зуд от их пристальных взглядов и из-за этого хожу с плохим настроением.
По пути на кухню касаюсь рун за ухом, усиливая слух. Айдин затеял игру, в которой пытается внезапно на меня напасть. Не знаю, в чем цель, но за последние несколько дней это стало моим главным развлечением.
Прислушиваться, чтобы его найти, потихоньку становится привычкой, поэтому я не удивляюсь, когда он поджидает меня за каким-нибудь углом или в одном из многочисленных слепых мест этого дома. Достаю из холодильника попить, и Берди едва заметно указывает в сторону кладовки.
Я не говорю ей, что и без того уже слышу его дыхание и мерное стаккато бьющегося сердца, и просто с благодарностью улыбаюсь.
– Айдин, я знаю, что ты в кладовке, – объявляю я и делаю глоток холодной содовой.
– Как ты это сделала? – дуется он, выползая из-за двери.
– Тебя сдала Берди.
Я покачиваю бутылкой, словно бы чокаясь с ней. Она смеется и старается выглядеть как можно невиннее, когда Айдин крадучись движется в ее сторону.
– Берди, я дольше тебя знаю: ты должна помогать мне.
– Я помогаю тебе, дорогой: помогаю избежать избиения. – Она треплет его по щеке и смеется.
– Хочешь, устроим спарринг? – сквозь хихиканье спрашиваю я и подмигиваю Берди.
– Не могу. Кажется, у нас новое дело. Какая-то необычная активность со стороны ламий, нужно с этим разобраться.
– Это как-то связано с тем, что случилось той ночью? – спрашиваю я.
– Сомневаюсь.
Он уходит, прежде чем я успеваю расспросить подробнее, но по моему позвоночнику проползает легкое подозрение.
Бастьен касается моей спины, отгоняя это жутковатое ощущение. Я машинально прижимаюсь к нему, и его руки обхватывают меня сзади. Он крадет у меня содовую и громко делает большой глоток, после чего возвращает бутылку. Ах ты, грязный вор. В комнату потихоньку стекаются остальные парни, по всей видимости, также поставившие крест на очередном утомительном дне, посвященном изучению старых, пыльных и бесполезных книг.
Берди запускает нам по стойке тарелку домашнего печенья с шоколадной крошкой, и нас тут же охватывает ажиотаж. Мы отчаянно боремся за печенье, как будто его не хватит на всех и нет никакой надежды на то, что его снова когда-нибудь испекут. Жутко смешно и нелепо.
Бастьен подносит ко рту руку с печеньем, но я перехватываю ее и откусываю половину вкусняшки. Выражение его лица, когда он смотрит на оставшееся, буквально кричит о том, что его предали.
Заметив пророчащий пытки блеск в его глазах, вырываюсь из его объятий и отбегаю.
– Как ты могла так со мной поступить, Боксерша?
– Так, значит, ты можешь только брать, но не давать? – укоряю его я.
– Я могу давать, Боксерша. Перестань убегать и посмотри, что у меня для тебя есть, – похабно намекает он.
Я смеюсь, пока мы наматываем круги вокруг кухонного островка. В середине этих нелепых, но забавных «кошек-мышек» входит Сабин, и в попытке не дать Бастьену меня схватить я в него врезаюсь. Сабин обхватывает меня за талию, чтобы удержать на ногах, и смотрит на нас, пытаясь понять, что происходит.
Я невинно выставляю руки.
– Это он начал, Капитан, – заявляю я и салютую ему.
Сабин закатывает глаза.
– Я здесь не в качестве дежурного. – Он потирает затылок. – Вообще-то я хотел спросить, не сходишь ли ты со мной кое-куда? – загадочно спрашивает он.
Я оглядываюсь в ожидании ответа того, к кому он обратился, но все пялятся на меня. Поднимаю взгляд на Сабина и понимаю, что это меня он просит куда-то с ним сходить. В недоумении тяну с ответом, и из-за моего молчания Сабин нервно переступает с ноги на ногу.
– Эм-м, да, конечно, – наконец-то удается выда– вить мне.
Он расслабляется и одаривает меня коварной улыбкой, которая являет миру его игривые ямочки. Я тут же вспоминаю, что изначально нарекла его сердцеедом, а не жестким Капитаном Обломом, с которым познакомилась позже.
– Надень джинсы и ботинки, – инструктирует он и, взяв печенье, выходит из кухни.
Я оглядываюсь на парней, пытаясь понять, так же они удивлены этим поворотом событий, как и я, но ребята просто пожимают плечами.
Быстрая, словно молния, хватаю с тарелки последнее печенье и убегаю в свою комнату. Там натягиваю узкие джинсы, зашнуровываю черные армейские ботинки и оставляю уже надетую темно-зеленую мешковатую майку.
Вылетаю из комнаты и с удивлением натыкаюсь на Сабина, прислонившегося к стене рядом с моей дверью. На нем хорошо сидящие джинсы и пепельного цвета футболка – супер. Вот
