Руки моего Алана и гадкой Тиэль снова сомкнулись, и они повернулись к жрецу.
Старик снова поднял на них взгляд и покачал головой.
— По воле лесных духов я был готов соединить ваши жизни, но не теперь… — жрец хотел сказать что-то еще, но внезапно замолчал и воззрился куда-то вдаль.
Глава 54
Алан
Жрец резко оборвал свою речь, а я услышал грозный крик Бальтазара. Голос у этого грифона был на редкость громким. Все присутствующие единодушно подняли глаза к небу.
— Остановите церемонию! — с высоты грифоньего полета донесся до боли знакомый голос.
— Мама? — только и смог прошептать я.
Бальтазар приземлился на небольшую площадку, и с него тут же ловко спрыгнула самая дорогая для меня женщина в мире.
Я в несколько шагов преодолел разделяющее нас расстояние и протянул руку, желая коснуться ее, но тут же убрал, боясь, что она растает, как пустынный мираж.
— Здравствуй, сынок! Что же ты? Не обнимешь маму? — спросила она, приглашающе раскинув руки.
— Ты жива… — облегченно выдохнул я, наконец-то решившись и прижимая ее к себе.
— Я очень боялась не успеть. Хотела поздравить тебя и леди Луизу… А ты решил жениться на Тиэль?! — удивилась она. — И почему твоя невеста в рваном платье? Ты знаешь, что это плохая примета? Платье рвется у опороченных девушек. Она не невинна?
— Мама, объясни, я ничего не понимаю… — кинулся я к ней с расспросами. — Где ты была всё это время? Откуда знаешь про Луизу?
— Сынок, на Островах забвения, куда меня занесло волей судьбы, никто не помнит своего имени, живет в радости и благоденствии, не замечая времени и не помня своих родных. Но я почувствовала, что нужна здесь, и Бальтазар при помощи многоуважаемого лорда Арвиндара нашел меня и принес сюда.
— Кого? — не понял я.
— Фамильяра. Неужели ты забыл имя нашего уважаемого хранителя библиотеки? — слегка осуждающе посмотрела она на меня.
И тут из ее капюшона выглянула призрачная мордочка. Старый крыс смотрел на меня осуждающе. А я вспомнил, что в картах он тоже хорошо разбирался.
Кто бы знал, что старая призрачная крыса окажется такой полезной!
— Брак заключен! Всё, что вы говорите, не имеет никакого смысла! — выкрикнула Тиэль, вырвала из рук ученика жреца браслет и защелкнула на своем запястье. — Теперь я принцесса Алмадариса и законная имари Аланнадиэля!
Глаза моей новоявленной жены сверкнули коварным блеском, гадкая высокомерная улыбка растянула губы…
Да это же не Луиза! Как я мог быть так слеп?
Значит, я всё-таки не ошибся и это действительно не моя любимая принцесса, а Тиэль! Вот какой замысел был у проклятой змеюки! Дождаться свадьбы и заменить мою любимую…
Но где она? Сердце остановилось в груди от страшной догадки — неужели моя Луиза мертва?! Я сжал кулаки и собрался наброситься на Тиэль и потребовать объяснений.
— Подождите, милочка, — сказал жрец. — Великое древо еще не признало ваш брак законным… Вы не коснулись своими дланями его священной коры, дабы излить в него магию истинного союза!
— Ты уже не властен помешать мне, старый хрыч! — прошипела она, метнув злобный взгляд на старика.
— Взять ее! — приказал я стражникам, кивнув на гадюку.
— Что всё это значит?! — наконец вмешался в перепалку разгневанный отец, после того как отошел от шока из-за появления воскресшей жены.
Перекрикивая вырывающуюся из рук хранителей порядка Тиэль, он дошагал до нас и вперил злобный взгляд во всех участников скандала.
— Я многое знаю, сынок, — тихо сказала мама, и как дополнительный ответ из капюшона ее плаща снова показалась хитрая морда крыса-фамильяра.
— Ты еще объяснишь мне, дорогая женушка, где пропадала всё это время и почему явилась именно сейчас! — возмутился отец.
Мама посмотрела на него из-под обода длинных ресниц, не удостоив никаким ответом, и медленно направилась к древу.
— Малри да ириванарэль, имари дхравантарна, — зашептала мама, прикрыв глаза. Ее рука коснулась коры, которая, повинуемая ее воле и силе заклятия, раскрыла нутро древа.
Все ахнули. А я завороженно наблюдал, как наружу вышла какая-то девушка…
Перед моим народом стояла совершенно голая светловолосая эльфийка. Длинные белые волосы покрывали почти всё тело. Ее красота ослепляла, она сияла подобно лунному мерцанию, такая совершенная, хрупкая, что даже касаться было страшно.
Она подняла на меня свои влажные от слез глаза, такого нежного цвета, как только-только распустившиеся горные фиалки. Из-под растрепанных прядей пробивались кончики заостренных ушек… Но это однозначно была Луиза!
Моя Луиза…
Я бросился к ней, сорвал плащ со своих плеч и укутал нежный стан.
— О великие духи предков, Луиза! — прошептал я враз севшим голосом, она посмотрела мне в глаза, и ее губ коснулась легкая улыбка.
Я нежно провел по ее нежной щеке, стирая скатившуюся слезу, прозрачную, как капля утренней росы. Осторожно коснулся губами ее лба и что было сил прижал к груди.
Луиза уткнулась носом в мое плечо и тихо плакала.
Она сильно изменилась, но стала еще прекрасней. Бессмертие ей невообразимым образом шло!
— Алан… Как ты мог не заметить, что это не я?! — со слезами на глазах спросила моя принцесса и с досадой стукнула кулачком меня в грудь.
Я поймал ее пальцы и нежно поцеловал, заглянув в пленительные глаза.
— Луиза, я сразу почувствовал неладное! Я ни за что бы не позволил ей занять твое место, так или иначе бы догадался. Мое сердце бьется только ради тебя. Любимая, прости меня… — прошептал я и осторожно коснулся нежных губ, и моя принцесса ответила, наполняя душу восторгом.
От нашей близости древо покрылось густой кроной и ветви прогнулись под весом сочных плодов.
— Что всё это значит? Кто вы?! — изумился отец, глядя на мою любимую.
— Это моя имари. Луиза де Милланье! — ответил я, решительно посмотрев ему в глаза и еще крепче прижав к себе свою невесту. — Тиэль обманом заставила ее принять участие в отборе вместо себя.
Толпа собравшихся загомонила так, что захотелось зажать уши.
— Возмутительно! — отец от гнева покраснел, и на лбу его залегла тревожная складка.
— Тихо! — крикнул жрец, усилив голос магией.
Повисла гнетущая тишина. Казалось, что сейчас я слышу стук наших сердец.
Жрец взял наши руки и приложил к священной коре — проверяя, действительно ли Луиза моя имари, и завершая обряд бракосочетания.
Спорить со жрецом никто не осмелился, даже отец.
