страшно, я долго не могла заснуть, свернувшись комочком и зажмурив глаза, потому что боялась пауков и тараканов. Но плакать я боялась еще сильнее.
Как-то ночью мне приснился кошмар, и я закричала. Маменькин дружок исхлестал меня ремнем так, что я пошла в садик в свитере и теплых колготках, и это летом, представляешь? Я лежала в ванне и молила Бога о том, чтобы поскорее наступило утро.
Вскоре мать совсем спилась. Ее выгнали с работы, и она устроилась в нашей школе уборщицей. Мне было уже одиннадцать. Все в классе издевались надо мной, смеялись, обзывали дочкой мусорщицы-алкоголички. Я не хотела ходить в школу, я ее ненавидела, у меня совсем не было друзей. Все смотрели на меня или с презрением, или с жалостью. А я не хотела чьей-то жалости! Я просто хотела иметь нормальную семью.
Всё мое детство прошло в постоянном унижении, стыде и страхе. В тринадцать лет я поняла, что я одна на свете и, если сама о себе не позабочусь, этого не сделает никто. Я решила бороться за свое место в этой жизни.
В тринадцать я ушла из дома, жила на чердаке, воровала, и тогда впервые познакомилась с бабушкой – матерью отца. Она забрала меня к себе. До этого мы не виделись, потому что мать запрещала общаться с ней, угрожая выгнать меня на улицу.
Бабуля стала воспитывать меня, заставляла делать уроки, приучила к литературе, которую преподавала в университете, и я во всем ее слушалась, даже ни разу не бунтовала. Мне было приятно, что кто-то заботится обо мне. Я была счастлива.
Она даже записала меня на танцы, и я туда регулярно ходила. У меня даже неплохо стало получаться со временем. А по вечерам мы болтали и пили чай с вкусными пирогами. Бабуля научила меня готовить по своим секретным рецептам. В принципе, всему, что я умею, кроме воровства, меня научила она.
Потом я поступила в лицей. Там никто не смотрел на меня как на дочку уборщицы. За мной стали ухаживать ребята, очень много ребят, и из-за этого я опять не смогла найти себе подругу. Девчонки невзлюбили меня. Потом я поступила в университет, а вскоре бабуля умерла. Всё опять полетело к чертям. Если бы только она была жива!
Мира замолчала. В ее глазах заблестели слезы. Денис обнял девушку и прижал к себе.
– Всё хорошо, ты только не думай о грустном! Я клянусь, что больше ты никогда не будешь страдать… Эля, я решил для себя, что мне нужна только ты. Эля, ты… ты выйдешь за меня?
В этот же момент грянул гром.
Эльмира вытерла слезы и резко встала.
– Чего это я тут расчувствовалась? Не обращай внимания. Пошли отсюда! – она снова натянула на себя "панцирь".
– Так да или нет?
– Да-да, только пошли отсюда. Скоро начнется дождь. «Люблю грозу в начале мая…» – пропела Мира с нарочитой веселостью.
– Куда пойдем?
– Куда? – она задумалась. – О! Мы поедем на вечеринку к моему старому знакомому Лёве, поздравим его с будущей свадьбой.
– Ладно. Как скажешь!
Эльмира вышла к дороге ловить такси.
В этот момент у ее новоиспеченного жениха зазвонил телефон.
– Да! – промолвил он в трубку. – Нет, не знаю. И оставь меня в покое! Не звони больше!
Дождь разыгрался не на шутку. Сверкали молнии, гремел гром, и капли дождя струйками стекали по стеклу такси, уносившего их по шоссе всё дальше и дальше от города.
Глядя на разбушевавшуюся стихию, Мира опять задумалась о своем.
В салоне играло радио. «Дворники» работали в такт песне «Одно и то же» группы IOWA, когда внезапно затянувшееся молчание нарушил голос Дениса.
– Нет, Эля, я не могу так. Я должен тебе кое в чем признаться, – он посмотрел ей в глаза.
– В чем же? – удивленно спросила она.
– Я… Я предал тебя.
* * *
Эльмира стояла посреди комнаты, окаменев на месте, и с ужасом смотрела на своего гостя. Он сидел перед ней на стуле, продолжая держать на прицеле.
Где-то она уже видела его. Этот пронзительный немного прищуренный взгляд точно был знаком ей. Но вот откуда? Пытаясь вспомнить это, Эля даже наморщила лоб.
И вдруг ее осенило. Это же тот самый парень из ресторана "Аюр", сидевший за соседним столиком с родителями и младшим братишкой!
Выходит, это он звонил ей в ресторане. Все эти угрозы – его рук дело. Но почему? Что она ему сделала? Или он тоже имеет отношение к истории с украденными украшениями?
Словно прочитав ее мысли, незнакомец воскликнул:
– Не делай такое недоуменное личико! Твои игры мне уже надоели. Ты видишь эту «пушку»? Сейчас-то ты понимаешь, что время игр окончено? Я пристрелю тебя без раздумий, если ты сейчас же не сядешь за стол и не напишешь чистосердечное признание. Ты ответишь за то, что совершила!
– Да я не знаю, где эти дурацкие украшения!
– Какие еще украшения? Хватит строить из себя дурочку!
– А в чем тогда я должна признаваться? Объясни мне, пожалуйста! – терпение Эли лопнуло.
От страха она была на взводе, и ее уже было не остановить.
– Я, честно, не понимаю, что тебе от меня надо! Что вы все от меня хотите? Может, ты тоже с кем-то меня перепутал? – прокричала Эля, и в этот момент ей всё стало ясно. – Я поняла! Тебе нужно другая Тарасова Эльмира. Точно! Мой двойник!
Она с облегчением вздохнула. Наконец-то хоть что-то прояснилось. Теперь главное – убедить в этом сидящего перед ней психопата.
– Ты принимаешь меня за идиота? Какой еще к черту двойник?! Садись и пиши чистосердечное признание! – приказал разъяренный молодой человек.
В этот момент раздался стук в дверь. Гость отвлекся, повернувшись на шум, и этого мгновения хватило Эльмире для того, чтобы схватить тяжелую напольную вазу и изо всех сил ударить ею по его голове.
Ваза разбилась, и ее осколки брызнули в разные стороны, а незнакомец, потеряв сознание, рухнул на пол.
Эля схватила сумку, торопливо открыла замок на двери и выбежала в коридор навстречу своему соседу.
При виде нее тот присвистнул:
– Классно выглядишь!.. Эй, что с тобой? На тебе лица нет!
– Бежим быстрее! Сейчас он придет в себя и точно пристрелит нас! – Эльмира схватила его за руку и потянула в сторону лифта.
– Кто?! – сосед ничего не понял, но всё же последовал за ней. – Денис вернулся?
– Да нет же! Тот тип из бара, о котором ты говорил мне сегодня утром.
Они выбежали на площадку, находившуюся на пересечении трех коридоров.
Эля нажала на
