в порядке.
— Да? Ну ладно, — недоверчиво сказал Глотов, поднялся и вышел из помещения.
— У тебя что? — догнал его Герман, спускающегося по лестнице на первый этаж.
— Двое. Минус, — ответили ему. — У тебя кровь, — заметил-таки глазастый подчиненный кровь на «Горке» в районе левого бицепса, — они вышли на крыльцо.
— Не моя, — спокойно ответил Герман.
— А дырки на рукаве?
— За железку зацепился, — Герман дал понять, что не собирается продолжать тему.
— Скат! Это Рэкс! Приём! — Глотов поглядывая на простреленный рукав Германа, достал рацию.
— Рэкс! Это Скат! Приём! — ответили ему.
— Мы второй дом с «засадниками» почистили. Тут все на «минус». Приём!
— Все живые? Приём, — несмотря на помехи, в голосе Скатова звучало хорошо слышимое удивление.
— Все! Приём!
В будто навалившейся тишине со всех сторон, стало слышно, что выстрелы и редкие взрывы со стороны ребят Скатова, пытающихся задавить боевиков во втором доме, где те организовали засаду — прекратились…
— Сколько у вас? — к ним подошёл Скатов, через десять минут после окончания боестолкновения.
— Семеро, вроде, — флегматично смотрел Глотов на вытаскиваемые трупы и оружие из взятого ими с Германом дома. Всё это таскали ребята Скуратова, пригнанные им сразу, как только Глотов вышел с ним на связь.
Чему Скатов был безмерно рад, из-за того, что никто из «следаков» не пострадал, тем более, что это вообще не их дело, но сделанного уже не воротишь…
— Раненых я отправил в медпункт. Пока добрались до Антона, ещё один из моих бойцов, что оборонялся в доме, получил ранение, — будто в никуда, сказал Скатов…
* * *
Глотов проник в дом через открытую входную дверь, успев обнаружить одного из боевиков, который вместо того, чтобы следить за дверью, всё высматривал в окно дом, куда стреляли его подельники. И это оказалось для него смертельной ошибкой.
Глотов, подобравшись к нему со спину, спокойно перерезал ему горло, придерживая подергивающееся тело, чтобы тот не нашумел.
Герман зашёл в дом по-другому: оттолкнувшись от оконного проёма первого этажа, а потом перехватившись руками за подоконник второго этажа, где отсутствовала оконная рама и буквально «закинул» своё тело внутрь.
— Бля! — он свалился прямо на сидевшего на полу рядом с окном молодого чеченца, лет 18, сжимавшего в руках автомат.
Тот дернулся и начал открывать рот, чтобы закричать, как получил удар головой в лоб — и «поплыл», а потом Герман, обхватив руками его голову свернул тому шею.
— Тихо, тихо! Не шуми, — прошептали его губы, придерживая содрогнувшееся в паре предсмертных конвульсий тело.
Глотов пошел на звук перестрелки на втором этаже дома, сделав всё, как положено — забросил гранату в комнату, откуда без остановки палили, а потом зашел внутрь и добил оглушенных и не подающих признаки жизни пулемётчика и автоматчика. А может живых — но рисковать он не собирался.
А вот Герману достался третий этаж, который он зачистил. Ну блин, не без огрехов. Но тут как получилось — так получилось…
Пока Герман и Глотов воевали со своими боевиками, бойцы Скатова подавили чеченцев, засадив в дом две гранаты из РПО «Шмель» (ручной, пехотный огнемёт). Затем добили оставшихся в живых боевиков. Отделавшись двумя легко ранеными при штурме дома.
— Блин! Блин! — подпрыгивал рядом с ними Роман, прибежавший сразу, как увидел спокойно вышедших из дома товарищей. — Как вы их, а!.. — до сих пор не отошедший от того, что они ушли без него, а потом раз и куча трупов…
— Неплохо поработали, мужики. Не ожидал от вас! — Скатов рассматривал трупы убитых боевиков, лежавших на земле.
— Ёб! Там же ещё один, — тут вскрикнул Роман, вспомнив о их пленнике, и быстро убежал в сторону, где остался закованный в наручники боевик.
— Будешь осматривать место происшествия? — посмотрел лейтенант на Германа.
— Придётся, — скривился тот, поворачиваясь к Глотову спиной, а тот привычно вытащил из небольшого рюкзака на спине командира папку с документами.
— Герман, мне помощь нужна… Тут эта… Приём! — раздался голос Романа в рации.
— Лейтенант отправь вон туда пару бойцов, — Глотов показал рукой в сторону, куда убежал Титов.
Спустя пять минут, два бойца Скатова в сопровождении расстроенного Романа притащили тело в наручниках и положили его рядом с трупами уничтоженных боевиков.
— Он мертвый! — рядом с телом озадаченно топтался Роман. — Шея сломана.
Тут и медиком не надо быть, чтобы увидеть, что шея лежавшего искривлена, а в месте перелома проступали многочисленные очаги кровоизлияния.
— Да и хер с ним! — Глотов быстро глянул на совершенно бесстрастное лицо Германа, который быстро заносил данные шариковой ручкой в протокол осмотра места происшествия.
— Но ведь живой был⁈ — недоумевал Роман. — Когда мы уходили, он был живой! — настаивал он.
— Ну может умер от угрызений совести, — Герман нагнулся к одному из трупов, чтобы рассмотреть поближе перерезанное горло и подробно описать его.
— Может свои прибили? — сказал Глотов.
— Какие свои? Никого не было рядом, — не успокаивался Роман.
— Роман, ты ещё поплачь над ним, — не удержался Скатов, только вернувшийся на подъехавшим к трупам грузовике, чтобы забрать трупы и оружие, а тут услышав этот разговор.
— Что с парнями Антона? — вспомнил Герман, оторвавшись от записей.
— Всё нормально! — успокоил его Скатов. — Раненых на моём «УАЗе» увезли. Антон осматривает место происшествия.
— Вот ведь… А чего свободных ребят из «наших» у Самойлова не попросил? Ему передохнуть бы, а он…
— Нету никого, — ответил ему Скатов. — Почти все ребята работают на выездах.
— Понятно. Сами постреляли, сами и осматривайте, — проворчал Герман. — Вечно у нас всё через жопу…
Глава 23
— Слушай, а кто всё-таки того боевика убил, ты как думаешь?
— Роман, а тебе какая разница? — как-то странно посмотрел на него Глотов.
— Ну просто Герман последним уходил… — очень неуверенно начал Роман.
После того как они вернулись, Герман ушел в общий душ, присутствующий на их этаже, правда без горячей воды. И посещение его было достаточно экстремальным, только других вариантов не было. А ходить потным и немытым — не комильфо.
— Рома, я понимаю, гражданская жизнь в жопе играет. Всё в Пинкертона играешь… — хмыкнул Глотов. — А тут война, тут убивают… Один из твоих непосредственных коллег серьезно ранен. Один из наших ребят — охранников убит, а ведь ему всего 21 год… — он укоризненно смотрел на Титова. — Мне пофиг, кто «убрал» этого… Пусть даже и Герман. Я сам бы этого урода «заминусовал», но командир этот грех с души снял…
— Да, но… — Роман всё понимал, но мирная жизнь на «гражданке» всё ещё не давала ему успокоиться.
— Заканчивай, Роман… — Глотов не собирался дальше обсуждать это. — Сдох Максим, а в нашем случае враг — Арби, или как его там… Да и хер с ним!
«Развёл тут, понимаешь, сопли. Ёжику понятно, кто!..» — разложив перед собой части автомата, думал Глотов, спокойно чистил оружие, посматривая на беспокойного Титова: «Сопляк!..»
* * *
— Блин! Мужики! Никогда не забуду! — чуть не пускал слезу Антон, сидя за столом в офицерской столовой, вместе с Германом, Глотовым, Романом и оставшихся целыми своими ребятами, попавшими вместе с ним в западню.
Отойдя немного от произошедшего, как-то стихийно все решили собраться в столовой и помянуть погибшего парня из охранной роты, а также выпить за здоровье раненых ребят. Ну и отпраздновать то, что собравшиеся за столом остались в живых.
Пьянка шла капитальная, дым коромыслом… Пар надо было спустить, особенно после такого «приключения», так что Герман не чинясь сказал ребятам выставить пару бутылок водки и коньяка, чтобы расслабились.
* * *
Скоро 8 марта, а их следственно-оперативные группы так и продолжают мотаться по окрестностям, в основном фиксируя последствия преступлений, но не сильно продвигаясь в их расследовании. Набирая статистику, если можно так сказать, что Германа и его коллег совсем не радовало. Так как смысла от их работы почти не было, к сожалению. За редким исключение, когда буквально за руку хватали на месте преступления или указывали свидетели. А таких случаев можно было по пальцам пересчитать.
В это время, относительно далеко от них, в Шатойском районе Чечни с конца февраля «федеральные» силы во всю пытались задавить достаточно большие силы чеченских боевиков. Те успешно оборонялись, но тяжелая артиллерия и ВВС России медленно, но верно выдавливали их из занятого района, перемалывая силы боевиков.
* * *
Интерлюдия
Москва. Управление
