от мишурного журнала, вертелся в кресле все беспокойней и посматривал на чтицу с нарастающей тревогой. Я узнавала симптомы, описанные Сашей Черным в известных строфах: "Читает, читает, читает, а бес меня в сердце толкает! Ударь его лампою в ухо! Проткни кочергой ему брюхо!"
Понятное дело, что до эксцессов было далеко, но дискомфорт имел место, Валька занервничал, и красивый журнальчик его не утешал, а тоже стал раздражать. В комнате, наполненной интимным полумраком, слышались гулкий голос Татьяны и резкое шуршание глянцевой бумаги. Валька судорожно листал страницы и пропускал их между пальцами, как шулер колоду карт! Я испытывала законную гордость хозяйки, чьи незванные гости замечательно развлекали друг дружку.
Однако пришедшие на ум хозяйские обязанности постепенно склонили меня к милосердию, я предложила сделать перерыв, напоить Татьяну кофеем для подкрепления сил и составить Валентину компанию для перекура на кухне. Татьяна торжественно бросила курить год назад, что придало ей энергии, но пагубно отразилось на психике. Девушка причислила табак к дьявольским соблазнам и стала бороться за очищение организмов и душ ближних. Раз пятнадцать в этот приезд она склоняла меня дать клятву против курения и бралась поддержать в борьбе с соблазном. Точных цифр я не упомню, вернее будет сказать, что она приветствовала типовым предложением каждую сигарету, какую я желала закурить в ее присутствии.
Валька не избег общей участи, Татьяна преодолела неприязнь и стала его агитировать во имя приумножения гармонии в мире. Валька криво ухмыльнулся советчице и выскочил на кухню, как ошпаренный. Там он нервно закурил и высказался.
– Знаешь, дитя, Достоевский Федор Михайлович, он был где-то прав, – начал Валентин издалека. – Страдания действительно очищают, по крайней мере мозги, это точно. Я чувствую себя на редкость обновленным, это заметно? И если не возражаешь, то я бы воспринял данные страдания, то-есть чтения из гроба, в качестве сигнала, о котором девица с таким жаром толковала. Я не допускаю возможности, что довелось выслушать эту дьявольскую ахинею зря и без пользы, ее необходимо пристроить к делу, и я отчасти догадываюсь, каким образом. Сейчас я докурю и понесу себя в жертву дальше, а ты мотай на ус и изволь поддержать любое предложение. Понятно тебе, прелестное дитя?
Чего тут было не понять? Валечка не вынес испытания и быстро озлобился, вследствие чего не пожелал нести бремя в одиночку, вознамерился передать терзания дальше и приспособить бред бедной Тани на страх неприятелю, то бишь присобачить к сыскным делам. Теперь он будет не просто мучительно вслушиваться, а прикидывать, на кого напустить безумную девушку с пользой для дела. Негуманно, прямо скажем.
– Не слишком, но я постараюсь, – ответила я. – Но боюсь, что дохлый номер, очень сильное средство, пациент может не вынести. Причем буквально каждый.
– Ты, дитя, наверное подзаразилась, вещаешь мрачно и загадочно, но я не в претензии, такое не каждый способен вынести, тут ты абсолютно права, – отметил Валька.
После чего затянулся в последний раз и устремился обратно в комнату. Я последовала за ним с подносом, как примерная хозяйка. Испив кофе с рогаликом, Татьяна возобновила прочтение, но испытывала общее терпение не слишком долго. Вдруг, посреди одного из страстных монологов, она запнулась и задала мне вопрос технического свойства, а именно: как положено обходиться с временами в косвенной речи. Я стала добросовестно излагать правило, но Татьяна тут же отвлеклась и обратилась к Валентину с вопросом. Вполне в ее духе, я не особенно удивилась.
Если кто-нибудь принимал в девушке участие и занимался ее делами, то она теряла уважение и относилась небрежно, могла перебить и резко оборвать только для того, чтобы вызвать мимолетный интерес у человека малознакомого и даже неприятного, показать тому или той, что со старыми знакомыми она не слишком церемонится. Почему-то Тане казалось, что такое поведение возвышает ее в глазах посторонних. Я имела возможность наблюдать подобные пассажи в качестве постороннего, а третировала больная девушка нашу общую подружку Владу Ким. Надо понимать, что теперь Татьяна нацелилась на Вальку и наконец собралась его очаровать!
Я не сразу остановила грамматический заезд, поэтому с минуту говорила в стенку, тем временем у гостей возник оживленный диалог, начало которого я упустила. Когда звуки моего голоса растаяли втуне, я услышала, что Татьяна толкует Вальке общие правила чтения ауры с фотографии, а стервец притворяется дурачком и подначивает, призывая подкрепить теорию практикой.
– Катюша, ты слышала, – призвал он елейным голосом. – Мы с тобой встали в тупик, а Таня берется сказать с гарантией, только посмотрев на фото, какие чувства испытывают люди, изображенные там, и что с ними будет относительно друг дружки. Аура и эгрегора, они запечатляются вместе со светом. Надо только суметь прочесть.
– Аура и еще чего? – неграмотно переспросила я. (Вот только этого самого мне не хватало, неужели мало одной ауры!)
– Эгрегора – это мысль витающая в пространстве, – пояснила Татьяна с терпением, какое приберегают для слабоумных.
– Катюша, не упрямься, – снова воззвал Валька. – Я знаю, что ты косный прагматик, но Таня говорит дело, поверь.
Легковерие помешанной девушки было безграничным, она мигом купилась на подлую Валькину штучку и стала объяснять, что та самая парочка: аура с эгрегорой, а также сглаз и порча (черные проявления указанных феноменов) открываются на фотографиях тем, кто умеет читать магические знаки. Она лично не училась формально, но имеет склонность, если не дар, и в последнее время активно совершенствовалась. Во всяком случае, зловеще заверила Татьяна, сглаз и порчу она выявит на раз, хоть в жизни, хоть на картинке. Например, сразу скажет, что Катя зря общается с тем черным мужиком. Татьяна опознала еще прошлым летом, что глаз у него ведьмовской, это явный инкуб! Увы, в прошлое посещение Татьяна столкнулась с Мишей, и неудовольствие было взаимным.
Валентин пропустил клевету мимо ушей и грубо сосредоточился на деле, стал сомневаться, сможет ли Татьяна определить магические знаки на очень старом фото, но зато будет проверка, так проверка! Во всяком случае прояснится, насколько знаки соответствуют реальному течению жизни изображенных людей.
– Давайте сюда, – высокомерно заявила Татьяна. – Сейчас увидите сами, знаки не лгут никогда.
– Маленькая неувязка, – смущенно сознался Валентин. – Карточки с собой нет, Катюша собралась идти смотреть, я пришел инструктировать. Вот если бы вы, Танюша, захотели ее сопроводить, я был бы спокоен. Сами понимаете, кто такая Катя? Просто женщина из моей конторы, а вас можно рекомендовать, как магистра оккультных наук. К вам будет другое отношение.
– Конечно, – снисходительно согласилась Татьяна. – Я постараюсь. От Кати, скажу по секрету, толку немного, и редактор она старомодный, но мне было
