странника... волну разложения. Похоже, он был козырем на случай, если остальные не справятся.
Развеяв магию, Кабрио сделал два последних шага и протянул руку к шее противника.
— Довольно! — скомандовал офицер.
Кабрио остановился и спросил:
— Почему на меня натравили только первые уровни?
— Первые уровни? — приподнял тот бровь.
Странник стукнул себя ладонью по лбу:
— Точно же, седьмая партия только-только прилетела из Арксеона. Вы ведь вообще не в курсе, какая между нами и ними, — он кивнул на поверженных странников, — пропасть в силе.
— Остальные странники седьмой партии такие же? — спросил офицер.
— Да. Среди тех, кто вообще пробудил силу, вы вряд ли встретите кого-то ниже третьего уровня.
— А ты какого?
— Сейчас что-то в районе пятого.
— Сейчас?
— Тут в двух словах не объяснишь. И вообще, эта информация не для посторонних ушей. Не факт, что даже вам её положено знать. Какое, говорите, у вас звание?
— Майор Холанд Кринс. И даже не думай выпрашивать аудиенцию с высшим командованием. Для начала придется заслужить доверие.
— Как знаете.
— Господин Холанд!
К майору подбежал солдат и шепнул что-то на ухо.
— Ясно, — кивнул тот и повернулся к Кабрио. — Похоже, эта твоя «гильдия» и правда пришла.
Вместе с офицером Кабрио вернулся в палатку, где его уже ждали все союзники: Шери, Зора, Гримм, Камилла... и Лорена.
— А ты почему здесь? — спросил он.
— Что за глупые вопросы? — возмутилась девушка. — Потому что здесь мой мужчина!
— А там — твоя страна, для которой ты только что стала предательницей.
— Как и ты.
— Ты ведь понимаешь, что у нас с тобой ну совсем разное положение?
Лорена вздохнула:
— Кабрио, ты постоянно куда-то убегаешь. Я надеялась, что хотя бы здесь, на Земле, смогу наконец-то побыть вместе с тобой. Но едва мы успели войти в порталы, как ты тут же убежал в Галбрию. Я устала ждать. С этого момента я буду рядом с тобой, и никуда тебя не отпущу!
Кабрио невольно приподнял бровь. Так у Лорены к нему всё настолько серьезно? А он воспринимал их отношения лишь как временную интрижку, которая закончится, как только Лорена окажется на Земле, где сможет выбирать мужчин буквально по кастингу.
Без шуток: при её классе обольстителя, докачанном до третьего уровня, она сможет подчинить себе всех, вплоть до правящей верхушки.
Хотя для неё никогда не поздно передумать. Поживёт в окружении признанных ухоженных мужчин, а не боевых дикарей, и, глядишь, пересмотрит свои вкусы. Но чтобы Лорена могла думать о семье и о будущем, нужно сначала устранить главную угрозу.
Далее командованию предстояло решить, что делать с целым отрядом перебежчиков. И решение было следующим: отправить странников под арест. Весь отряд посадили в бронированный фургон, перевезли в тюремный блок и рассадили по одиночным камерам.
Странники не сопротивлялись: ведь такой расклад был для них в самый раз. Кабрио предстояло копаться в каналах связи между мирами, и для этого требовалось тихое и спокойное место, где никто не будет отвлекать.
Так-то он потихоньку занимался настройкой с самого прихода на Землю: и когда общался с офицерами, и когда сражался с дохлыми первоуровневыми странниками. Но в спокойной обстановке делать это куда проще.
Тюремная камера соответствовала своему названию. Из мебели тут были стол, стул и нары, из удобств — умывальник и унитаз. Ничего, потерпит. В Арксеоне вообще приходилось ночевать в пещерах и на деревьях.
А вот Лорене придётся пострадать. Но сама виновата, что полезла, куда не звали.
Пришло сообщение в личку от Кассандры. Её отряд размножил куклы и наконец тоже забросил клонов на Землю.
И тоже встал перед выбором, к какой стране присоединяться. Ведь Отто, их огневик, был галбрийцем, и умные порталы выбросили его на галбрийской стороне, отдельно от остальных.
Но обсудив ситуацию, решили не пороть горячку. Нельзя забывать, что это всего лишь клоны. Они не чувствуют боли и не представляют ценности. В бою от них тоже мало проку: при восьмом уровне отряда Кассандры клоны получились уровня где-то первого-второго.
Но если эти клоны понаделают делов (таких как предательство своей страны), отвечать за последствия потом придётся уже их хозяевам.
Так что, обсудив ситуацию, отряд решил не делать глупостей и не заниматься перебежничеством, как Кабрио, а остаться каждый в своей стране.
Естественно, это означало, что Кассандра какое-то время не сможет видеться с Гавриилом. Прямым текстом о своих чувствах она не сказала, но попросила Кабрио приглядывать за учёным, раз уж оказался на галбрийской стороне.
Подкалывать копейщицу странник не стал, но напомнил, что сам находится немножко в тюрьме.
В процессе переписки в коридоре раздались шаги, щёлкнул замок камеры, и внутрь ввалились люди в форме.
— Чем это ты занимаешься?! — строго спросил один из надзирателей — толстый мужик с поросячьими глазками. — Чего у тебя пальцы двигаются?
— Переписываюсь в чате, — как ни в чём не бывало ответил Кабрио.
— В каком ещё чате?!
Парень покачал головой.
— Вы что, до сих пор не допросили своих попаданцев? На пятом уровне Арксеона добывается функция чата, которая позволяет переписываться с другими странниками.
— В тюрьме это запрещено! — недовольно произнёс тюремщик.
— И что я сделаю? Отключить эту функцию нельзя. Даже если не буду писать сам, от чужих сообщений мне всё равно никуда не деться.
— Мы должны видеть, о чем ты переписываешься!
— Боюсь, это невозможно. Хотя стоп, есть один трюк: вы можете следить за движением моих пальцев и определять, какие клавиши я нажимаю.
— У нас тут таких специалистов нет!
— Специалистов по чему? По слепой печати?
— Не умничай мне тут! Будешь отчитываться обо всех своих переписках!
— А что мне помешает соврать? Боюсь, придется вам всё же найти высококвалифицированного специалиста со знанием раскладки клавиатуры.
Недовольно попыхтев носом, мужик ушёл из камеры.
Больше в этот день странников не трогали, только принесли еду на обед и ужин. Кормёжка была пресная, но в Арксеоне доводилось есть и похуже. В крайнем случае можно будет отказаться от еды и кормить клона чистой маной.
Остаток дня Кабрио ковырялся в межмировых каналах и переписывался с другими странниками. Пусть у него в камере не было ни телевизора, ни интернета, зато была неограниченная связь с людьми, находящимися на свободе, и те охотно сообщали, что происходит во внешнем мире.
В целом
