утешать тебя пришли и не ругать, а делом заниматься. У Станислава возникли кое-какие соображения, и мы пришли к тебе все это перетереть и решить, как действовать дальше. Но для начала давайте выпьем, раз уж налито. Нам сейчас не помешает ускорить мыслительный процесс, а коньяк, как мы знаем, отлично для этого подходит. Даже врачи это признают.
После паузы заговорил Станислав.
– Слушай, Лева. Я тут разговаривал с диггерами. Короче, неси сюда карту Москвы. Она у тебя есть, я знаю. Или – погоди.
Он вышел из кухни и, позвав Марию, попросил принести ему карту из кабинета мужа. Вернувшись, он быстро убрал все со стола, переставив на окно, и разложил на него карту.
– Смотри, – Крячко быстро нашел и показал Гурову место, которое его интересовало. – Примерно вот тут, на шоссе Энтузиастов, под землей находится бункер. Это как раз вот под этим зданием, в котором находятся мебельный магазин «Юнитекс», «Далена банк» и куча других организаций. Так? – Он взглянул на Льва Ивановича, который уже с интересом смотрел на карту. Гуров кивнул, и Станислав продолжал, поведя пальцем до некоего объекта: – А вот тут знаешь, что находится?
– Станислав, не говори загадками, – одернул его Орлов. – Говори прямо.
– А тут у нас находится ИМПЭ имени А. С. Грибоедова. Сечешь?
– Ты хочешь сказать, что к гибели мальчика каким-то образом причастен Альберт Юрьевич Копцев? – немного подумав, спросил друга Лев Иванович и покачал головой: – Я говорил с ним. Он не тот, кто похож на хладнокровного убийцу. Да и по типажу не подходит.
– Лева, соберись и подумай хорошо, ты ведь лучше нас всех соображаешь, – нетерпеливо перебил его Крячко и серьезно посмотрел на Гурова.
Лев Иванович, глядя на карту, стал рассуждать вслух:
– Ну хорошо, Копцев не подходит на роль Каллиграфа. Но он работает в университете и хорошо знает Юлдашеву и Кирилла. Он, насколько я помню, знал о том, что мальчик пропал, и приезжал к Алине Сергеевне, привозил ей продукты, утешал. Елена об этом мне рассказывала. Да и сегодня он появился и пытался пройти в квартиру, чтобы увидеться с Юлдашевой. И он был искренне расстроен всем, что произошло. Я сам с ним разговаривал. Он чуть не плакал. Значит, он как подозреваемый отпадает.
– Я тоже считаю, что Копцев не мог сделать этого, но на всякий случай проверил его алиби. Он во время убийства был дома, его дочка подтвердила это, – ответил Станислав. – Но у меня возникла мысль, что кто-то другой, кто тоже работает или учится в ИМПЭ, запросто может быть причастным к убийству.
Крячко замолчал и вопросительно посмотрел на Гурова. В ожидании ответа на него смотрел и Орлов. Лев Иванович задумчиво посмотрел на карту, потом сказал:
– О том, что мы нашли бункер, в котором Каллиграф держал своих жертв, знали только работники полиции, диггеры и практиканты – Елена и Ярослав. Но несмотря на то что операция проходила в строгой секретности, преступник в подземельях не появился, а стал действовать совершенно непредсказуемо для нас. По всей вероятности, его кто-то предупредил.
– Это факт, – согласился с ним Крячко.
– А раз все крутится вокруг ИМПЭ Грибоедова, то, рассуждая логически, получается, что преступник, как ты, Станислав, и сказал, работает или учится именно в этом университете. А значит, его мог предупредить только кто-то из наших студентов.
Гуров замолчал и посмотрел на Крячко и Орлова.
– Но мне что-то мало верится, что это была Елена. Ведь именно она первая вышла на преступления Каллиграфа и вычислила серийника, – добавил Лев Иванович.
– Все равно с ней нужно поговорить. Она – студентка на преддипломной практике и могла просто нечаянно, не подумав, кому-то обмолвиться, – резонно заметил Петр Николаевич. – А этот парень, который пришел в группу расследования по рекомендации Арцыбашева? Он не мог?
– Ярослав Прилучный. – Лев Иванович озадаченно нахмурил брови. – А ведь это именно он предложил искать под землей помещение, которое использует преступник, – посмотрел он на Крячко и Орлова. – Интересно, он сам додумался до этой идеи или ему кто-то подсказал?
– А он сам не может быть Каллиграфом? – поинтересовался Петр Николаевич.
– Нет, – немного подумав, ответил Лев Иванович. – Ярослав слишком уж хилый для переноски трупов на большие расстояния. Да и интеллект у него не столь высок, чтобы продумывать все ходы наперед. Он, скорее, мог бы подойти на роль помощника Каллиграфа или его пешки, которую тот использует в своих целях.
– А раз так, то Каллиграф вполне мог бы использовать не только Прилучного, но и вашу Елену – запамятовал ее фамилию, – предположил Орлов.
– Сухова, – автоматически ответил Гуров и, немного подумав, согласился с генералом. – Да, мог и ее использовать, но так, чтобы она об этом и не догадывалась. А вот Прилучного… Мне тут вспомнилась одна интересная вещь. Елена говорила, что Арцыбашев ввел Ярослава к нам в группу по просьбе куратора их группы. Не помню его фамилию…
– Ну, это легко узнать. Нужно просто позвонить Елене и спросить ее, – предложил Станислав.
– Я так думаю, что нам нужно не просто ей позвонить, а пригласить ее сюда и поговорить с ней серьезно и, так сказать, тет-а-тет, – предложил Орлов.
– Не поздно? – Гуров посмотрел на часы. – Время уже девятый час.
– Ну, это не так уж и много, – махнул рукой Петр Николаевич. – Детское время. А вот готовность девушки к служению людям, несмотря на день или ночь на дворе, можно проверить.
– А вдруг у нее свидание с кем-нибудь? – улыбнулся Крячко. – Елена – девушка симпатичная и умная. У нее вполне может быть кавалер.
– Оперативная работа должна быть у сотрудников моего управления на первом месте, – поднял указательный палец вверх генерал. – Так что если она хочет служить в нашем управлении, то ей придется жертвовать кавалерами. Звони, – кивнул он Гурову.
Лев Иванович пожал плечами, набрал номер Елены, и та, услышав о предстоящем серьезном разговоре, не раздумывая, согласилась приехать к нему домой. Тем более что Лев Иванович не преминул сказать, что в разговоре будут участвовать Крячко и сам генерал Орлов.
Как и ожидалось, Елена твердо заявила, что она ни с кем не говорила на тему расследования. И даже куратору не стала раскрывать подробностей, а сказала только, что на основании этого расследования она будет выстраивать свою дипломную работу. На счет Ярослава она ничего не могла сказать.
– Я стараюсь минимизировать с ним отношения, – сказала она. – И вы, Лев Иванович, знаете почему. Так что с кем он общается и с кем ведет беседы, я не знаю. Но хотя куратор у нас с ним один – это профессор Ревякин Сергей Владимирович, но руководителем и консультантом Ярослава в дипломном проекте является другой
