Это разрулится, -- сказал Олег. – Нам ничего не грозит. А вот местным—вполне себе грозит. Нам нужно прибить тварь.
-- Тогда сначала пробежимся по дорогам. Тут всего семь улиц, но всё равно дело не быстрое.
-- Разделяться не будем, если ты об этом, -- возразил Олег.
-- Никаких разделений, -- сказал Серемей. – Я подумал, что было бы лучше сесть на лошадей.
-- Чёртовы кочевники! – посмеялся Виктор. – Прыгают на коня и поливают издалека стрелами!
-- Я хорошо стреляю с коня, -- сказал Серемей. – Дороги в селе просторные, а на своих двоих убежать можно не всегда.
-- Да с этим-то я согласен. Вот только поговорку вспомнил., -- сказал Виктор. – При встрече с медведем самое главное – это не бегать быстрее него. А бегать быстрее товарищей позади себя. И ты на лошади окажешься самым быстрым. Не сожрут ли нас?
-- Я не собираюсь убегать, поджав хвост, -- посерьёзнел Серемей. – Но могу увлечь за собой тварь.
-- С чего бы твари бежать за быстрым тобой, когда ей можно будет бежать за медленными нами? – недоумевал Виктор. Ну и крабовый же менталитет у этого фермера, подумал Олег. Будто если все будут спешены – увеличит его шансы на выживание, что ещё не факт.
-- С того, что Серемей поедет на кобыле, -- осенило Бануша.
-- Да, -- кивнул Серемей. – Главная цель твари – размножаться. Зачем ей вы, если есть кобыла?
-- …Отличный план, -- хохотнул Виктор. – Надёжный, как швейцарские часы.
-- И правда, -- хмыкнул Олег. -- Теоретически, можно вытянуть за собой тварь, не давать ей догнать себя и стрелять, пока она не свалится замертво.
-- Стратегия монгольской конницы! – рассмеялся Бануш. – Отлично, парни. Пусть эти твари попробуют что-то противопоставить тактике Чингисхана!
-- Так и поступим, -- сказал Серемей. Братья снова скрылись у себя во дворе и обратно вышли уже с лошадьми.
-- Надеюсь, что ваши «теории» -- не дерьмо на палочке, -- пробубнил Виктор. Олег тоже сомневался, что план сработает, но вида не подавал. Конные стрелки – очень хорошая идея, к тому же на лошадях можно и преследовать бегущих тварей. Судя по рассказам пастухов, тварь, которая была похожа на человека, после первой же пули рванула наутёк, что говорило либо о достаточной смышлёности, которая досталась от человека, либо о трусливости. Медведица ведь шла в атаку с упорством паровоза. Прямо, как и должен переть настоящий медведь.
-- Теперь можно и разделиться, -- сказал Бануш.—Мы объедем быстрее.
-- Некуда спешить, -- сказал Серемей. – Тише едешь – дальше будешь.
-- Но ведь и медлить к чему?
-- Если это очередной медведь или даже лось – нужно больше концентрации огня, -- сказал Олег. – Да и пешим ходом страшновато для двоих, признаюсь.
-- Это сказал потомок викингов с молотом? – ухмыльнулся Бануш. – Скажи ты мне это, когда кидался на медведя врукопашную – я бы от смеха подавился насваем.
Все похохотали.
-- Я накинулся именно потому, что мне было страшно…
Они шли по улице, внимательно вглядываясь в окрестности. Твари не рычали, не кричали. Они нападали молча. Это и делало их такими опасными. В одном из дворов горела лампа. Ворота были раскрыты, а чуть погодя компания увидела, как дедушка с бородкой сидел на скамейке у забора и курил самокрутку. Он не мог не обратить внимание на толпу шагающих по ночной дороге мужиков с винтовками.
-- Что-то стряслось сынки? – крякнул он. – Крики слышол, да собаки войют… Уж не вы разбойничаете?
-- Нет, Тимофей Анатолич, -- ответил Серемей. – Шли бы вы домой. В деревню волки пришли. А мы стрелять их идём.
-- Волки пришли? По ваше стадо?
-- Всякое может быть, -- кивнул Серемей. – В горах нынче не спокойно, там мы потеряли много овец и собак, потому и вернулись.
-- Может вам подсобить чем? У меня тоже ружжо есть.
-- Нет, Тимофей Анатолич, -- возразил Серемей. – Волки матёрые, очень опасные. Лучше запритесь дома до самого утра. И будьте наготове. Ружьё может пригодится.
-- Эко что творится…
-- А вы не знаете, откуда кричали? – спросил Олег.
-- С выезду кричали, -- ответил старик. – Волки кажись погрызли кого… Но кричать перестали, потому я и не пошёл сам. Опоздал я, похоже… Скрутил табачку своёго, да присел караулить…
-- Идите домой, -- сказал Бануш. – Мы обо всё позаботимся, и не простим себе, если кто-то пострадает.
-- Хорошо, -- старик поднялся, скрипя и охая, а потом скрылся за воротами.
-- Значит, около выезда… -- задумался Серемей. Олег вдруг заметил, что Виктор матерится и слушает гудки на телефоне.
-- Что там? – поинтересовался он.
-- Света не отвечает, -- сказал Виктор. Олег сразу же уловил мысль. Но, быть может, она просто прилегла поспать? Говорить он этого не стал, потому что впереди за поворотом показался свет фар. Машина залезла носом в кювет, там и осталась. Задние фары давали тусклый свет, которого хватало, чтобы разглядеть чьё то тело, раскинувшееся на дороге рядом.
-- Это было здесь, -- сказал Серемей. – Я поеду в разведку, а вы подходите и осторожней.
-- Ага…
Серемей вырвался вперёд, к машине, удерживая ружьё наготове. Он проскакал мимо, немного задержавшись около тела, и ушёл чуть вперёд -- осмотреть окрестности. А потом повернул обратно.
Остальные подходили ближе спешным шагом. Вот уже можно было разглядеть чёрные вьющиеся волосы, синее платье с цветочками. Задняя дверь была распахнута, а крыло автомобиля -- запачкано полосой крови, будто кто-то по нему провёл измазанной ладонью. Худшие опасения подтвердились. У Олега похолодело внутри. На дороге лежала Светлана. Виктор бросился к своей сестре сразу, как только понял это.
-- Свет. Свет… -- тряс он её за плечо, пытаясь привести в чувство. -- Грёбаные…
-- Она цела? -- спросил Серемей. Но Виктор безуспешно пытался достучаться до сестры.
-- В кювете лежит мальчишка, -- вздохнул Серемей. – Сожалею…
-- Грёбаные… -- повторял фермер. Его трясло, а на глаза навернулись слёзы. В канаве лежал не мальчишка, а груда растерзанного мяса и разорванных конечностей. Распознать по лицу было невозможно, только по остаткам одежды. Одной
