Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
– Вася, – медленно сказал я, не узнавая своего голоса. – Ты пухнешь, Вася...
Вася точно – пух. У него голова разбухала, как надуваемый могучим атлетом шарик, а потом опять собиралась в кучу. Атлет забывал зажимать горловину, когда набирал в легкие воздух... Ха-ха! Это было классно!
– Не болтай, – сказал кто-то. – Говорить будешь, когда спросят.
Ладно. Я был послушен, как отличник на госэкзамене, которому за примерное поведение пообещали золотую медаль. Милые люди сказали помолчать – сколько угодно! И без слов все здорово, все вокруг такое цветное, объемное и плавающее...
Потом было какое-то помещение, яркий свет, какие-то разговоры. Вася выдвинул мысль насчет того, что неплохо было бы пожрать. Я был солидарен, но постеснялся поддержать боевого брата. Меня с детства так воспитали: если ты не дома, не проси ничего, пока не предложат. Да и от предложенного следует вежливо отказаться, если надо, предложат еще раз...
Потом вдруг выяснилось, что среди нас откуда-то взялся генерал. Это было странно, но почетно. Генералы с кем попало не общаются, значит, мы славные парни. Меня немного смущало то, что генерал был бригадный. Я все никак не мог вспомнить, входит ли наша группировка в НАТО. Это же ведь у нас просто генералы, а у них там – бригадные. А если не входит, как он тут оказался? Может, приехал с инспекцией или по обмену опытом?
Это обстоятельство немного напрягало, привнося в обстановку всеобщей цветной благодати некий оттенок тревожности. Я тогда опасался, что генерал захочет принять у нас нормы ВСК и я не смогу уложиться в результат. Я был такой медленный, все вокруг торжественно и тихо плавало, и я не представлял себе, как буду бежать стометровку. Потом меня посетила мысль просить разрешения сходить на склад и получить там скутер. Со скутером, понятное дело, под водой можно развить вполне приличную скорость. Возникал вопрос – на каком именно складе? Я с ходу решил: по всей видимости – арттехвооружения. У связистов вряд ли будет, на продскладе – тоже. Нужно только заявку выписать... Заявку должен был подписать Иванов как старший команды, но, медленно повращав головой по сторонам, Иванова я не обнаружил. Вот это я попал! Ну и как теперь – со скутером? Я попытался сосредоточиться на решении проблемы, она почему-то решаться не желала, и от этого я впал в глубокий ступор...
Следующий фрагмент, в котором я «всплыл», был очень неприятным.
Мы находились где-то в поле, вокруг – кромешная тьма, на фоне которой в глаза нестерпимо ярко бил какой-то источник света. Голова раскалывалась и грозила лопнуть в любую минуту, в висках ритмично пульсировало, меня бил жуткий озноб, и было так холодно, что хотелось кричать. Я попытался обхватить себя руками, чтобы хоть как-то согреться, но оказалось, что руки мои скованы за спиной наручниками. Какие-то люди рядом разговаривали на повышенных тонах.
Нечеловеческим усилием совладав с дрожью, я осмотрелся и постарался понять, что происходит. Двое, стоявшие напротив, светили на нас фонариками, рядом со мной стоял Вася Крюков. Васю обнимал смутно знакомый мне мужик, который с кем-то разговаривал. В руке у мужика была зажата граната «Ф-1»... без предохранительной чеки! Я хотел сказать мужику, что это опасно, но у меня зуб на зуб не попадал – вышло какое-то судорожное мычание. А Васе, кажется, все было поровну – он тупо смотрел перед собой и даже не щурился от света.
Через несколько секунд я понял, что тот, кто разговаривает с мужиком, – Петрушин. Родной голос... Это, однако, меня не обрадовало. В тот момент, помнится, мне было так хреново, что больше всего на свете хотелось, чтобы кто-нибудь сжалился и выстрелил мне в голову.
Из темноты появились какие-то люди, принесли экипировку и бросили на землю. Два «вала», пистолеты, рации, бинокли. Судя по всему, это было наше с Васей имущество, и люди из темноты оказались такими покладистыми, что по просьбе Петрушина все вернули.
– Ну вот, теперь другое дело, – сказал Петрушин.
Потом в световом пятне возникли откуда-то штатские: пожилой нохча и мальчишка лет четырнадцати. Теперь Петрушин обнимал левой рукой мальчишку...
«Да что это такое сегодня, все вокруг только и делают, что обнимаются... Прямо сплошной гомосексуализм!»
Так было я подумал, но в этот момент один из фонарей нарочно пустил сноп света в Петрушина, и стало понятно, что в той руке, которой он обнимает мальчишку, у него граната... И тоже без чеки! Они что, совсем сдурели?
Наши забрали экипировку, а Петрушин еще некоторое время рядился с мужиком, обнимающим Васю, – он называл его Казбеком. Казбек хотел забрать двоих штатских и уйти и клятвенно заверял, что нам дадут спокойно уехать. Петрушин ему сурово не верил и требовал, чтобы он с полкилометра прокатился с нами. Иначе не отдаст штатских.
Наконец Казбек согласился, и мы стали грузиться на «бардак». Это тоже заняло некоторое время, потому что у меня не гнулись ноги и меня пришлось затаскивать, а Казбек не желал отпускать из объятий Васю, и им тоже помогали.
Потом мы поехали. Казбек требовал, чтобы наши все время освещали себя фонариками, но это было затруднительно – «бардак» подпрыгивал на ухабах и лучи все время скакали как попало. Через минуту Петрушин с сожалением сказал:
– Нет, Петрович. Ни хрена не выйдет...
– О чем это вы? – подозрительно спросил Казбек. – Вы чего...
Договорить он не успел: Петрушин пятнистой молнией метнулся к нему, блеснула сталь... Казбек предсмертно вскрикнул и выпал из скачущих лучей.
– Под броню! – рявкнул Петрушин, пропадая в черном зеве люка.
Меня кто-то рванул за куртку, обдирая плечи, и, сильно стукаясь головой, я провалился в «трюм». В этот момент сзади, справа по борту, громыхнул взрыв. По броне что-то крепенько этак сыпануло, как будто градом.
– Саня, ходу! – заорал Петрушин и без перехода флегматично буркнул в рацию: – Вася, рули за нами. Дистанция сто, фары не включай. Если что – коси все, что будет сзади...
Какой Вася? Кому рули? Нашему Васе сейчас все глубоко до нирваны, хоть гвоздями к стене прибивай...
* * *
В половине пятого утра мы уже были на базе. Нас с Васей тут же взяли в оборот медики: прощупали, осмотрели, кровь из пальца и из вены качнули, задали ряд вопросов.
– Судя по всему, основной компонент – что-то типа азарона, – сделал вывод начмед, когда я поделился с ним своими ощущениями. – Но с каким-то «левым» ингибитором. Анализ посмотрим, будет ясно...
Я спросил, что это за дрянь такая и какие могут быть последствия.
– Короче, запросто могли сдохнуть, – успокоил меня начмед. – Наркоманы хреновы. Разве можно такое колоть с ингибитором?!
Я ровным счетом ничего не понял, но начмед сказал, что коль скоро мы не сдвинули лыжи в течение трех часов после инъекции, то теперь они нас железно вытащат. В этом я ни капли не сомневался. На чем хотите присягну: наши военные медики – лучшие врачи во всем мире. Столько народу вытащили с того света, считать замучаешься.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
