будто его слово для нее могло в эту минуту иметь определяющее значение. Тот слегка покраснел, изнутри обожгло жаром, по пищеводу потекла кипящая слюна. Кирилл перехватил этот взгляд, но понял его неправильно:
– Старейшины обсуждали кандидатуру Ваньки, – тут же выдал он. – Ванька – отважный воин, собаки благодарны ему за спасение, стая всегда будет помнить об этом и воздаст по заслугам, но он недавно в городе, не знает горожан и порядков. А чтобы победить в нашей войне, своего врага следует знать изнутри. У Ваньки нет таких знаний, ему будет трудно, стало быть, тяжело будет всей стае. Между тем старейшины не станут возражать, если ты возьмешь Ваньку себе в помощники, также можешь выбрать других помощников из нас, как делал Петька.
Глаза Сашки вновь остановились на Малкине. И опять на щеки Ваньки вылился новый розовый румянец. Она подала голос:
– Как тебе такое предложение? – прокатилось по его ушным перепонкам.
Конечно, Малкин не хотел влезать в эту кашу, лучше было бы наблюдать за всем со стороны, как он всегда делал, но отказать Сашке у него не хватило духу, он вздохнул и буркнул, что предложение как предложение.
– Только я не хотела бы менять твою футболку на спецодежду вожака, – вдруг выдала девушка. – Коли выбор стаи упал на меня, пускай одеждой вожака будет эта футболка, – она сделала паузу. – Тогда уж и ты, Кирилл, – глянула на глашатая стаи, – будь возле меня. Я пока что здесь никого не знаю. Ты поможешь мне в этом, – присела около огня, острием ножа растормошила угли в костре, тот выбросил в воздух сноп искр. Свирепые языки пламени заметались, отражаясь в больших глазах девушки.
Кирилл удовлетворенно кивнул, вытянулся, поднял подбородок, вскинул руку над головой и громко сообщил ожидавшей стае:
– Она согласилась! У стаи снова есть вожак! Хвала новому вожаку! Хвала стае, которую ведет вожак! Пусть знают наши враги, что нас не остановить! С новым вожаком у стаи новые силы, они удвоились, утроились, удесятерились. Мы разорвем волков на мелкие куски, мы разорвем всех, кто станет на нашем пути. Наши враги скоро почувствуют это на себе! Смерть волкам! Смерть! Вы чуете запах волчьей крови? Нет ничего приятнее этого запаха! Втяните в себя воздух, он пропитан этим запахом! Вожак поведет нас вперед! Хвала вожаку! Хвала!
Стая радостно взревела, люди-собаки подхватили Сашку на руки и с диким восторгом подбросили над собой. Перед глазами все полетело вверх тормашками. Огонь костра, тьма лесная, неистовые лица, яростные вопли, глубокая бездна ночи. Гибкое тонкое тело высоко взлетало, футболка задралась, тени ночи жадно лизали женскую красоту и исчезали, испепеленные огнем. Сашка терпеливо ждала, когда утихнет восторженная ярость людей-собак. Наконец, ее опустили на землю. Кирилл подал знак, и люди-собаки смолкли, тихо растеклись по сторонам, и как ни в чем не бывало продолжили прерванные дела. Мгновенная смена настроений поразила. Друзья пожирали происходящее глазами. В сознании все смешалось, таинственность увеличивалась до невероятных размеров. Сашка, взбудораженная, одернула футболку, дотронулась до Малкина, выдохнула вопрос:
– С чего начнем?
Ну, откуда он мог знать, с чего должен начинать вожак, спросить бы сейчас у Петьки, но того уже больше никогда не спросишь. Отныне вариться в собственном соку. Впрочем, начинать всегда надо сначала. И Малкин ошарашил:
– Познакомимся с Философом, – брякнул не подумав. – Раз уж в этом городе все связано с ним.
Девушка откачнулась. Серьезно не восприняла. Сказать легко, но она-то знала, что найти Философа в этом городе – все равно что выстрелить в воздух. Ей бы и самой хотелось посмотреть на него, да что толку от ее желания. Покачала головой:
– Не ты первый, не ты последний.
У огня копошились женщины-суки, сосредоточенные на приготовлении еды. Кирилл по-собачьи быстро вывернулся из-за их спин. Неморгающие глаза ловили каждое движение Сашки. Закатанные выше локтей рукава накидки открывали крутые бугры мускулов на руках. Девушке почудилось, что сейчас его мускулы оголены не случайно. Но чтобы она поняла, что должна бояться, потому что настоящая сила в стае не у нее, а у псов. Он остановился в полушаге, пригнул крупную голову, издал шипящие звуки:
– Не забывай, ты убила лучшего из нас.
– За то, что он убил одного из нас, – мгновенно парировала Сашка, тонкие пальцы сдавили рукоять ножа.
– Стая простила тебя, но не значит, что до конца поверила. Старейшины поручили приглядывать за тобой. Ты должна это знать, – хладнокровно, четко выговаривая каждое слово, сообщил Кирилл.
– То есть? – напряглась девушка и чуть отступила.
Железное шипение Кирилла резануло слух:
– Я убью тебя, если ты подведешь стаю! – отчеканил тот.
– Новенькое дело, – поперхнулась девушка, отбросила со лба волосы. – Это у вас так принято, выбирать вожаком того, кому не доверяете, и приставлять к нему убийцу? Но что в таком случае должна сделать я, если стаю подведешь ты? – впилась она в мутные не моргающие глаза Кирилла.
– Убить меня! – решительно отсек тот.
– Ты к этому готов? – спросила она.
– Я готов ко всему! – подтвердил он и отправился к другим кострам.
Стоявшего рядом Малкина передернуло. У стаи свои законы. Собаки, оборачиваясь людьми, следуют им так же, как в собачьих шкурах. И, наоборот, в шкурах не забывают людского восприятия событий. Стайные инстинкты живучи, но сильна и вынослива людская интуиция. Ванька чувствовал, что Кирилл сейчас мыслил категориями стаи. А парень не мог принять закон стаи, человеческий разум выше этого. Но неизвестно, как повернутся события. Установилось натуженное молчание. Прервал затишье зевающий голос Раппопета.
– Ну, раз вы здесь теперь вожаки, вот и заворачивайте новыми делами, а лично я до утра устрою храпака на лосиной шкуре.
Друга поддержал Лугатик. Они, подхватив под руки Катюху, отправились к постройке.
Ночь была в самом разгаре. Яростная тьма обступила вырубку, кидала в пламя костров своих черных змей, сгорала, бешено огрызаясь огню. Внутри этого противоборства Сашка начинала делать первые шаги в новой роли. Ванькина нескладная фигура маячила рядом, не выпуская из поля зрения Кирилла. Перевертыши рьяно работали, стараясь до рассвета много успеть. Дел было невпроворот. Кирилл объяснял и показывал работы, знакомил Сашку с людьми-собаками. Если вопросы выходили за рамки вырубки, Кирилл откликался коротко:
– Это известно Философу. – Он был подвижен, крутился среди перевертышей как белка в колесе.
Усмехнувшись, Ванька шепнул девушке:
– Из кожи лезет, выслуживается. Не перед тобой, перед старейшинами.
Кивнув, Сашка грустно вздохнула, кинула взор по сторонам:
– Наплевать ему на старейшин, – руками провела по бедрам, натягивая ткань футболки, очертившей красивый стан. – Стариков теперь не особенно чтят. Он служит только Философу. Да и все эти перевертыши в рот ему заглядывают. Но где находится этот рот, и как с ним поговорить, никто не знает. Магия.
– Ничего, у нас еще есть время для встречи. Встретимся, поговорим, – со странной уверенностью вымолвил Малкин. – Другого
