но не обещаю. — Сергей глазами указал на ректора, который места себе не находил, ожидая окончания вопросов генерала.
— И всё же я буду ждать. Спросите у дежурного как пройти в кабинет начальника академии боярина Позёмкина.
Ответив учтивым поклоном, Сергей посмотрел на Олму. Девушка смотрела на него влюблёнными глазами, в которых одновременно отражалась грусть, что ей предстоит возвращаться в Сорм, но помочь ей ему было нечем.
Проводив глазами покинувшего аудиторию генерала, Сергей всё внимание перевёл на ректора.
— Нам надо на практике подтвердить ваши высказывания, и если всё подтвердится, то я предлагаю вам профессорскую должность и тридцать часов в неделю лекций с соответствующей оплатой. Жильё, пока съёмную комнату в общежитии университета, и я лично буду ходатайствовать перед князем, чтоб выделили вам дом поближе к нашему учебному заведению.
— А бумагу сопровождающей? — напомнил Сергей, видя, что господин Полярнов резко потерялся в своих мыслях.
— Ах, да…
Подойдя к конторке у окна, ректор взял лист бумаги и начал писать. Минут через пять Сергей всё же заглянул ему через плечо и прочитал то, над чем так усердно корпел господин Полярнов. Это была смесь записки в главное управление корпуса городовых, письма князю по поводу жилья для нового преподавателя и размышления по мотивам услышанной теории вещества.
— Прошу прощения. Господин ректор, вы точно пишете записку для городовой Сугробовой? — поинтересовался Сергей.
Растерявшись, мужчина взял лист и начал перечитывать написанное.
— М-да… — коротко прокомментировал он, но выкидывать исписанный лист не стал, а, взяв следующий, собрался с мыслями и снова в них заблудился. Записку в две строчки для начальства Сугробовой ректор выдал только с четвёртой попытки.
— Так, это вам. Можете идти. — протягивая бумагу, проговорил девушке Полярнов. — А вы, господин…
— Буранов.
— Господин Буранов, поведайте мне, что вам известно о небесных светилах!
— Это актуально?
— В естествознании всё связано, и нет ничего, что было бы неактуально.
Снова в коридоре прозвучал звонок, и один за другим в неё начали заходить слушатели. Дождавшись, пока все займут свои места и наступит тишина, Сергей начал отвечать на заданный ректором вопрос. Ну, а так как в естествознании связано всё и нет неактуальных вещей, то, начав устройства звёзд и протекающих в них реакций, он коснулся устройства секторов, звёздных скоплений, червоточин, аномалий и галактик.
Очередная пара уроков промелькнула как одно мгновение. Профессор Полярнов слушал внимательно, но не заметил как снова погрузился в пучину мыслей, одна из которой была «Млядь, я ничего, оказывается, не знаю».
Звук упавшего мела на мгновение заставил его встрепенуться и посмотреть на ёрзающих на стульях слушателей.
— Второй курс, вам неинтересно? — строго спросил он.
— Интересно, но на сегодня время лекций закончилось, а вы не спешите нас отпускать.
— Да? Извините, все могут быть свободны. — проговорил он и не заметил как погрузился в размышления.
— Господин Полярнов, я тоже могу идти? — спросил Сергей.
— Да, конечно, — не выныривая из звёзд и галактик, ответил ректор, даже не посмотрев, кто задал ему вопрос. Очнулся он тогда, когда на следующий вопрос ему никто не ответил. Аудитория была пуста, а за окном шёл снег.
* * *
Поняв, что сегодня с Полярновым что-то решать бесполезно, Диорин получил в гардеробе свою суконную куртку и поспешил пересечь площадь в направлении военной академии. Сейчас площадь не пустовала, а на ней любезничали смешанные группы слушателей и курсантов обоих учебных заведений. Прислушиваться к чужим речам было неинтересно, но и спокойно пройти не вышло. Кто-то дёрнул его за рукав, чуть не опрокинув на землю, и Сергей увидел летящий в лицо кулак.
В следующее мгновение сработали рефлексы. Кинетический удар перебил руку нападающего, и площадь огласил вопль боли. Пару секунд Сергей осмысливал происходящее, глядя на баюкающего перелом курсанта, пока со стороны академии не прозвучал крик:
— Что здесь происходит? — кричал молодой офицер, видимо, дежурный.
— Он поломал Отморозкову руку! — ответил чей-то крик.
— Арестовать! — донеслось до Сергея, и радость предстоящей схватки наполнила его сознание. Терпеть обвинения и подставы ему надоело, и он выплеснул свою ярь, в считанные минуты уложив на брусчатку всех желающих. В этот раз кинетику он маскировал за приёмами рукопашного боя, так что к стоящему на крыльце боярину он подходил, переступая через тела.
— Я смотрю, вы буквально восприняли мои слова, молодой человек. — проговорил генерал.
— Слово не воробей. Вы приглашали, я пришёл.
— Где вы так научились драться?
— В прошлой жизни я был боярином.
— Интересно. Не поделитесь своими воспоминаниями, тактическими приёмами и методами воспитания?
— Поделюсь, но не рассчитывайте, что я взвалю на себя воспитание будущих офицеров княжеской армии.
— Вас больше устраивает общество слушательниц университета?
— Они показали себя более адекватно. — ответил Сергей.
— Хорошо, приглашаю вас в свой кабинет.
— Пойдёмте.
* * *
В этот раз вопросов было много, и их количество было сглажено неплохим накрытым столом. В основном разговор шёл о появившейся бронетехнике и методах борьбы с ней, тактике обороны городов и их штурме, правда, это всё требовало либо наличия в армии гранат, взрывчатки или даже магниевых взрывпакетов, но пока ничего этого не было, поскольку своей химической промышленности как таковой тоже не было.
Уходил Сергей от начальника училища только часа через четыре под молчаливые злые взгляды отливавших синевой глаз дежурных курсантов и офицеров. Не отказав себе в удовольствии, напоследок он подмигнул им одним глазом. А вот у боярина Позёмкина сейчас начиналась самая работа. Сделанные из беседы выводы нужно было запечатлеть на бумаге и представить пред светлые очи князя. Княжеству как воздух была нужна своя химия, взрывчатые вещества, пороха, миномёты и прочие упомянутые молодым человеком артиллерии.
* * *
С жильём сегодня конкретных решений принято не было, поэтому Сергей возвращался на постоялый двор, где его возвращения дожидалась Олма.
— Я думал, ты уже уехала.
— Не попрощавшись и не взяв от тебя указаний на продажу хутора?
— Ну, это же не твои проблемы.
— По большому счёту да, но ведь я могу
