Всех, кого я встречу на пути.
В озере стоял Качанов, над водой были только его плечи и верхняя часть груди, покрытая татуировками. Качанов махнул рукой кому-то и крикнул:
– Спокойно, Труха, это ко мне.
Владимир Васильевич обернулся и увидел стоящего на широком крыльце высокого парня с распухшей скулой и синяком под глазом. В руке парень держал пистолет, который, судя по всему, достал, когда заметил подошедшего к дому чужака.
– Ну че пришел? – продолжая улыбаться, обратился Качанов к судье. – Бабло получить хочешь? Скажи сколько. Прямо сейчас наликом и получишь. Если не хватит, то еще подвезут. Говори, сколько хочешь?
– Я за Настей пришел.
– Какой? – притворно удивился Каро Седой и сделал вил, что только что вспомнил. – Эта Настя? Так она не твоя. Это моя девочка. Я ее тебе дал во временное пользование. Ты попользовал ее, а теперь я забрал ее обратно. А вообще такое пользование тоже бабла стоит немерено. Она ведь девочка дорогая. Самая дорогая эскортница – хрен такую вторую найдешь. В прошлом году я в Геленджик намылился и ее с собой выписал, а потом уж отдавать не захотел.
– Где она? – повторил Владимир Васильевич.
– Да здесь, в бане, – усмехнулся Качанов, – заходи, посмотри на нее, красотулю, можешь напоследок попользовать…
Он произнес это, уже перестав скалиться, и устремил взгляд на кого-то, кто находился за спиной судьи. Высоков, продолжая смотреть на уголовника, опустил руку в карман.
– Вали его, Труха! – крикнул Качанов. – У него волына на кармане.
Владимир Васильевич резко обернулся, выбрасывая вперед руку с пистолетом. Но парень успел выстрелить первым, но только один раз – две пули попали ему в голову: с шести шагов Высоков не мог промахнуться. Он обернулся и не увидел Качанова, тот нырнул в воду. И только сейчас понял Высоков, что чудом уцелел сам, повернувшись всем телом так стремительно, что сошел с мушки пистолета Трухина, целившегося ему в голову. На крыльцо выскочил еще один парень, который замер, увидев перед собой незнакомца. Попятился назад, но Владимир Васильевич выстрелил и в него.
