– Несмотря на то, что они с Алин, наверняка, не ромашки по вечерам собирают?
– Да, несмотря на их совместный гербарий.
– То есть… про ромашки я угадала?
Я стоически выдержала взгляд Аодха, хотя и чувствовала, как начинают гореть щеки. Он улыбнулся, но ничего не сказал. Зачем? Я и сама понимала, что драконы долго живут, так долго, что устают не только от одиночества, но и разгула. Вон Кероп – повадки как у сорванца, а и тот дважды пробовал остепениться.
– А почему я не видела в клане детей? – ушла от горячей темы.
– Вчера, подозреваю, родители запретили им вылетать из пещер, а сегодня с утра они уже в школе.
Ну да, конечно, в клан прилетел враг – детям опасно крутиться поблизости. Подавила обиду, рассудив, что они имели право на страх, потому что привыкли к страху. Сначала боялись только Аодха, теперь вот меня. Да и ладно, пусть сторонятся, у меня не самая плохая компания.
– А где школа? – спросила я. – Далеко от нас?
– У подножья Долины.
– Там, где клан оборотней?
– Что тебя удивляет? Школа хорошо охраняется представителями обоих кланов, а дети сызмальства будут знать, чего ожидать от ближайших соседей.
– А там учатся только драконы и оборотни?
– Нет, – чуть поморщился, – недавно приняли двух человек. Почему тебя так заинтересовала школа, Доди?
Пристальный взгляд Аодха попытался выбить признание, словно чтения мыслей уже недостаточно. Да училась я в школе, еще и курсов закончила море, которые только время убили. Будь у меня магические способности, хоть намек на них, отец грозился устроить в Высшую Академию Магии, но пронесло. Не улыбалось мне пять лет корпеть над учебниками, нет у меня усидчивости. Я хотела пойти работать, но в Анидат из-за дележа границ с демонами с работой возникли сложности. В общем, я пока себя не нашла. А о детях спросила так, интереса ради. Никогда не видела маленьких дракончиков. Ну, кроме себя, конечно, но я себя в детстве смутно помню.
– Ясно, – глаза Аодха наполнились нежностью. – Обещаю, что ты обязательно увидишь детенышей драконов.
– Когда?
Он призадумался, а потом совершенно честно и бесцеремонно, как и полагается дракону, ответил:
– Я буду очень сильно стараться, чтобы как можно скорее, но пока все зависит от того, когда у тебя закончится обращение.
Вот же ж!
И поцелуй, чтобы некому было возразить этой наглой, но так умело целующейся, чешуйчатой морде!
– Аодх, – выкрутилась из объятий, – я не об этом.
– А я об этом. Ну, хотя бы поговорить. Не представляешь, что со мной происходит, потому что не могу овладеть тобой.
Моя челюсть упала вниз, уподобившись водопаду. Ну, нельзя же заставлять девушку так краснеть! Мой любимый цвет с сегодняшнего дня – желтый. Жел-тый!
– Я хочу раздеть тебя. Сам. Медленно разрезая ткань когтем, – продолжал Аодх, игнорируя мое состояние. – Хочу не просто лежать рядом и ловить твое дыхание, а лечь сверху, широко разведя твои ноги, чтобы ты обхватила меня ими и выгнула спину под моими поцелуями. Хочу видеть, как ты плавишься под моим языком.
Не знаю, что с ним происходит потому, что он не может мною овладеть, но то, что начало происходить со мной, пугало. Он говорил, а мне хотелось, чтобы сделал. Он говорил, а мне хотелось сделать все это с ним самой. Раздеть его, попробовать языком…
– Нет, не так, – наблюдая за мной, шепнул Аодх. – Я солгал.
– Солгал? – Мое дыхание окончательно сбилось и, кажется, стало громче ревущего водопада.
– Я ведь обещал показать тебе преимущество двух языков, – палец Аодха очертил контур моих приоткрытых губ. – Я сильно постараюсь, чтобы тебе понравилось.
Сильно? Хочу ли я сильно?
– Ты будешь просить еще… – он приблизил свои губы к моим, но медленно отстранился, наблюдая, как я льну к его раскрытой ладони, – и я исполню твою просьбу, произнесенную так тихо и хрипло, словно ты сорвала голос.
Да я уже сейчас не могу говорить и дышу через раз…
– Я дам тебе еще… и еще… я дам тебе даже то, о чем ты пока только смутно догадываешься…
И я совсем перестала дышать, ярко предоставив картину, которую расписывал Аодх. Я увидела нас на широком ложе из красных простыней. Увидела себя, извивающуюся под натиском страсти дракона. Увидела его обнаженную спину, в которую впиваются мои ногти. Увидела, как один драконий язык кружит возле моей выемки у ключиц, а второй бесстыже…
Ой, мамочка!
Вздрогнув, я вырвалась из сладостного плена иллюзии. На самом деле я бы никогда не смога вот так, откровенно и жадно принимать ласки мужчины и требовать, и… мне даже послышался стон… Это ведь была иллюзия?
– Не надейся, – улыбнулся дракон, – ты только что вместе со мной заглянула в будущее.
То есть… на самом деле… я все это буду… делать?
Аодх мурлыкнул, как большой сытый кот, склонил голову набок, словно любуясь добычей, которая больше не ускользнет, а глаза его очень красноречиво ответили, что да… О, да! Я буду все это делать, и не только это, и более того…
Стоп!
Я отодвинулась от дракона и вдохнула побольше воздуха, успокаиваясь и пытаясь осознать произошедшее секунду назад. Аодх подумал, я поняла «что именно» – по глазам. А это значит… Я что, действительно, умею читать мысли?!
– Нет, солнце, – рассмеялся Аодх, – к счастью, у тебя, действительно, нет даже намека на магические способности.
– К счастью… – фыркнула я, вспомнив, как огорчился папа. – А у нас с тобой мысли сходятся.
– Это именно то, что произошло.
– Что?
– У нас сошлись с тобой мысли, и они были настолько откровенными, что ты запаниковала.
– Я? Ничуть!
– Да? Вот и отлично. Тогда мы обязательно опробуем все, что ты нафантазировала… хм… дай припомнить… ага, очень далеко ты в фантазиях не зашла, так что мы вполне можем реализовать их сегодня.
– Сегодня?! – я бы непременно подпрыгнула, если бы мои онемевшие конечности испугались так, как все остальное тело.
Сердце, к примеру, понеслось в далекую даль и, судя по скорости, с которой оно стучалось мне в ребра, марафон не на жизнь, а на смерть. Пальцы разжались и почему-то принялись махать перед лицом невозмутимого дракона. Живот вжался в спину под ладонью Аодха, а внутренности согнулись пружиной, угрожая напомнить, из чего состоял мой завтрак. Перед глазами затанцевали уже знакомые мутные мушки, аааа, понятно, наверное, именно их я и гоняю.
Аодх взял в плен мои ладони и чтобы не видеть мушек, я просто закрыла глаза. А потом качнулась, – совершенно случайно, – к его плечу, и так мне показалось удобней. Спокойней. И менее стыдно. Но ровно до следующих слов Аодха:
