сухо, как в Сахаре.
Пока он складывал свой чемоданчик, я обратила внимание на его ботинки. Такие необычные, с черепами… И как только я вспомнила, где мне доводилось слышать про ботинки с черепами, на мой череп тут же обрушился удар, и я отключилась.
Когда я открыла глаза, то обнаружила себя привязанной к стулу, рядом сидела Машка в такой же позе, причем под глазом у нее красовался синяк, а у склонившегося к нам упыря было расцарапано лицо. Выходит, сестрица успела оказать сопротивление, что порадовало. Но ненадолго, потому что я сразу поняла, что наши дела плохи. Если этот гад умудрился пройти двойную таможню, значит, не так уж он и прост. Скорее всего, наш неведомый убийца таки пожаловал.
— Ну что, очухались? Поговорим? — мнимый сантехник то и дело поглядывал на дверь, но чувствовал себя вполне уверенно. В руках он держал что-то подозрительно похожее на старую плойку бабули, валявшуюся у меня в кладовке.
— Ты зря тут хорохоришься, за нами следят и тебе сейчас не поздоровиться, — попыталась я поколебать его уверенность в себе.
— Не такой уж я дурак, чтобы через подъезд заходить. Соседи снизу в отъезде, через их балкон с обратной стороны дома попасть в подъезд проще простого. Тут рота пройдет — никто и не заметит. Так что вы меня не пугайте. Подумайте о себе. Сейчас я включу вот этот паяльник, и вы сразу подобреете.
— Придурок, — выругалась сестрица, которая страсть как не любила выпендрежников. — Это плойка вообще-то. И чего тебе надо?
— Всю историю от начала и до конца, и если мне покажется, что вы врете…
Тут он завозился с плойкой и малость отвлекся. Однако договорить и уж тем более кого-то накрутить так не успел, потому что послышался глухой удар в дверь, а за ним еще два. Словно кто-то пытался вышибить дверь своим телом, но она оказалась открытой, и этот кто-то пролетел вперед, оказавшись в коридоре.
Сантехник от неожиданности подпрыгнул и оглянулся, а я попыталась дотянуться до него ногой и лягнула в пах, отчего он скрутился на пару секунд. Этого хватило, чтобы Ленька и Мишка влетели в комнату и огрели его кожаным дипломатом, повалив на пол.
Когда угрожавший нам обладатель ботинок с черепом был прикован наручниками к батарее, а мы освобождены от пут, наши спасители посчитали нужным объясниться:
— Как вы? Может, вызвать врача? С вами все в порядке? Вот до чего доводит нежелание сотрудничать с органами… — виновато начал Ленька, но Машка, придя в себя и пощупав глаз, пошла в атаку:
— Органы свои засунь себе сам знаешь куда. Нас чуть не убили, у меня вон фингал на все лицо, и где ваши органы были?
— Между прочим, мы дежурили на пару этажей ниже, и сразу обратили внимание на этого типа. Пока дозвонились в ЖЭК, а там такая неразбериха: никто не знает, кого и куда посылали, и был ли вызов. Хорошо, что я сообразил позвонить в дверь соседям, от которых он вышел. И когда мне никто не открыл… Почти сразу же услышали шум, вот и вломились…
— А раньше не могли? — злилась я, в основном, почему-то, на Мишку, хотя он стоял со скорбным лицом и все норовил потрогать меня за руки, чтобы убедиться, что они целы.
— Если бы мы заявились раньше, вы бы выставили нас за дверь, а этого бы спугнули, — пояснил Мишка, кивая на скрученного злодея. — Но он бы непременно вернулся, только не факт, что следующий раз он бы не залетел в окно, и отследить его мы бы не смогли. А мне сдается, что он много чего знает.
— Ты кто будешь? — спросил Ленька у несостоявшегося сантехника, отряхивая свой дипломат и собирая разлетевшиеся бумаги.
— Я Череп, как и брательник мой. Слыхали небось, раз менты. Или кто вы такие? — злобно зыркая на Мишку с Ленькой глазами, проворчал Череп. Кстати, во время потасовки кепка с него свалилась, и мы смогли лицезреть его длинные волосы — все в точности, как описал Санек из отеля «Надежда».
— Мы — это мы, — резонно обозначил границы дозволенного Мишка, — а вот ты тут по какой нужде?
— Он был в ту ночь в отеле! — заявила я, а Машка удовлетворенно кивнула, подтверждая мои слова. — И свидетель есть, его видел Сашок, эксгибиционист.
— Эксгибици… что? Да кто меня видел, брешет она, — заявил Череп, на глазах теряя уверенность в себе.
— Заглохни. Ты Черепков Виталий Иванович, работаешь в ночном клубе «Молли», в ранней юности был судим за кражу, в ночь убийства замечен возле отеля «Надежда», откуда предположительно пропал труп, — хмыкнул Ленька, чем, признаться удивил и заставил серьезнее отнестись к их работе. Однако.
— Я ничего не знаю, я стриптизер, меня вызвали к девчонкам, номер скрыт, оплату на мобилу кинули, — зачастил Виталий, хрустя пальцами. — Беру недорого, обращаются часто. Сказали переодеться сантехником и устроить стриптиз. Больше ничего не знаю, да и ни к чему мне подробности. А к стулу их привязал — так это часть номера. Да, по малолетке засветился не там, где надо, но это не повод теперь всех собак на меня вешать.
— Короче, расклад такой, — заявил мой несостоявшийся кавалер Мишаня, наподдав стриптизеру в бок. — Ты был на месте убийства, есть свидетели, и если ты сейчас нам все не расскажешь, то пойдешь под статью. Доказать, что убил не ты, будет проблематично. А имея в загашнике судимость, сам понимаешь, никто не станет особо разбираться. Второй вариант: ты нам рассказываешь, кто тебя послал, и мы оформляем тебя за попытку грабежа и даем возможность временно отсидеться в местах не столь отдаленных. Там тебя хотя бы свои не достанут.
Череп недолго колебался, а когда Мишка еще раз слегка наподдал ему ногой, и вовсе скис:
— Я тут вообще не при делах…
— Не поверишь, так все говорят! — заржал Ленька, а Череп чертыхнулся.
— Как знал, что не стоит лезть в это дело, да Хасан меня попросил…
— Ты работаешь на Хасана? — влезла я, услышав знакомое имя.
— В том-то и дело, что нет. Я же говорю, честный человек, в ночном клубе… Брательник мой старший у него в группировке, это
