Глава 18
Щупальце аккуратно доставило меня в мир света. В мир Асмиарт. Только вот тут что-то как-то напряжено дело обстояло с со светом. Честно говоря, даже монстр, который вытащил меня из недр безвременья, слегка опешил.
И зря, потому что его тут же лишили одной конечности.
Вот так, за секунду чёрный хлыст, сотканный из тьмы, совершил свое дело, и я осталась на земле, окутанная уже мёртвой конечностью, которая, впрочем, постепенно начала исчезать, растворяясь темным зловонным дымом. Да, именно такая кончина у всех пробравшихся в этот мир монстров. Они не разлагались, не тлели, а развеивались дымом.
Так я и осталась в итоге стоять в гордом одиночестве около пролома, который старательно с помощью магии сплетался защитниками. Но, честно говоря, их старания и красивая, переливающаяся всеми цветами магия, струящаяся из рук и переплетающаяся в причудливых рисунках, терялась на общем фоне.
И все из-за того, что главной звездой этой поляны заделался ректор. А его затмить ой как тяжело.
Ох, и устроил он тут шоу. У меня, появившейся из-за щита, чуть челюсть не отвисла.
Мужчина стоял по центру и гневался. И повинуясь его настроению, магия черными сгустками распространялась вокруг него и стелилась на многие метры смертоносными сгустками и всполохами. Мужчина словно в костре, собственноручно созданном, стоял, а вокруг него бушевал черный огонь.
Настолько сильно пылал праведной яростью ректор, что все остальные вояки отступили и тихо мирно скучали в сторонке.
А ректор же в свою очередь, узрев меня, вот так, со всей своей светомузыкой и иллюминацией двинулся на меня.
Огромных усилий мне стоило не сделать шаг назад. Еще больше сил пришлось приложить, чтобы сохранить лицо, когда его гневное величество приблизились ко мне и возвысилось надо мной.
— Очень зрелищное появление. — Прокомментировала я, припоминая, что должна вроде как играть деву в беде.
— Твое тоже было ничуть не хуже. — Изрек ректор, осматривая меня с ног до головы.
Так вот каково оно, когда на тебя пялится вот так? Теперь, пожалуй, я понимаю мою воровку.
— Нравлюсь? — Решила я спародировать королеву сколопендр.
Да, поскольку имени мне так и не сказали, мысленно я решила называть ее так. Хотела королевой хаоса наречь сначала, но передумала, решив, что для нее это будет слишком пафосно. До королевы хаоса еще нужно дорасти.
Мужчина же, услышав мой вопрос и увидев с какой гримасой я его выдала, хмурился и призадумался.
О, ну, не нужно так активно и демонстративно размышлять над риторическим вопросом. Тем более, что ответ на него может быть только один.
— Ладно, можете не отвечать. Я и так знаю, что ничего так. — На самооценку я никогда не жаловалась. — Ну, а если серьёзно: вы уже просканировали меня? Убедились, что я в порядке? Если нет, то, предвосхищая ваши вопросы: эта штуковина меня только потрепала и затащила в свой мир, который, кстати, изобилует разнообразием — сплошной туман и не только — прекрасная компания. Впрочем, я ей не успела насладиться. Эта глиста уже потащила дальше и вытащила, слава богу, в смысле, богам, наружу, а тут уже вы подсуетились и спасли деву в беде.
Фух, выдала, отыграла и даже легче как-то стало. И лицо кирпичом делать тоже теперь стало легче.
Ректор же, выслушивав меня внимательно (разве что головой во время моего монолога не кивал), прищурился.
— Да, будь сарказм человеком, ты бы была его сестрой. — Выдал задумчиво этот наблюдательный мужчина.
Пф, я и так ей, можно сказать, являюсь. Мой братец король сарказма.
Впрочем, пора переходить ко второму акту, иначе будет поздно. Мужчина вон уже и рот открыл для порции вопросов, не иначе. Но мы девушки, что бы там не говорили, хитрее мужчин. Коль уж силой природа нас обделила. Дала нам в замен острый ум и хитрость. А еще тело, которое является и нашим оружием, и нашей слабостью.
— Кстати, расскажите, откуда знаете мое настоящее имя? Не пора ли стянуть маски, м? Взамен и я расскажу правду. — На самом деле я сказала это не просто, чтобы отвлечь мужчину. Я хотела понять, готов ли он сказать правду. Тогда бы и я взамен открылась перед ним. У него были нужные мне элементы пазла, у меня же тоже были те, что так нужны ему. Все-таки я лицом к лицу столкнулась с злодейкой и узнала, что ей нужно. И для чего. Она была со мной хотя бы честна, пусть и не на сто процентов.
Я понимала, что выбрала не то время, не то место. Несколько минут назад здесь развернулось настоящее побоище… Однако я не могла поступить иначе, не могла не спросить! Мое отчаянье проявилось в задаваемых мной вопросах, выплеснулось в голос и окрасило его нужными интонациями.
— Позже. — Покачала головой мужчина. — Сейчас тебе нужно в медпункт. Я тебя хоть и просканировал, как ты и сказала, но я не целитель. Мог что-то и пропустить.
— Что ж, понятно. Спасибо, что помогли решить, как дальше поступить. — Я старалась звучать не расстроенно, не разочарованно.
По лицу мужчины было не понятно, как он отреагировал на мой ответ. Маска сосредоточенности ни на грамм не исказилась.
Ну, хорошо.
Я, в свою очередь, состроила такую же мину, ожидая портала, который бы перенёс меня в академию. И он появился, стоило ректору академии махнуть рукой.
Шагая в образовавшуюся в земле воронку, я в последний раз скользнуло взглядом на щит и вздрогнула. Потому что по ту сторону переливающейся преграды стояла женщина, можно теперь сказать: моя нанимательница. Она кивнула мне, словно бы таким образом выражая поддержку. Я едва заметно кивнула в ответ и тут же опасливо взглянула на ректора. Тот, впрочем, таращился на мои волосы.
Ну, растрепались они и что? Чего, собственно, на них так пялится?
Когда я уже почти шагнула в портал, ректор вдруг схватил меня за руку и сказал:
— Лиса, постой.
Я непонимающе воззрилась на мужчину.
— Сегодня вечером я зайду к тебе. Подождешь меня?
Я моргнула, озадачилась, но все равно кивнула.
Неужели я поспешила с выводами, и мужчина все же откроется мне?
Ладно, подождём и увидим.
Если не с помощью ректора, я все равно выберусь из этого мира и воссоединюсь со своей семьёй. И узнаю правду. Как оказалась, все что я знала до этого была лишь ширма для тайн, которые скрывали мои почившие родители.
Сейчас, оглядываясь на прошлое, зная, что мои родители, как и я с братом, изначально жили в этом мире, мне становятся понятны некоторые вещи.
Смерти родителей. Они казались мне странными, но как бы я не билась над этом вопросом, не смогла разобраться.
Когда погибла моя мама, мне было семнадцать. Она скончалась от неизвестной болезни, сгорев за несколько дней. Мама отказалась от лечения сразу и, как мне казалось тогда, смерилась со своей скорой смертью. Но теперь я понимаю: она знала, что умрёт. Не смотря ни на что, как бы ее не пытались лечить. Так же, как мой отец. Его смерть тоже была столь же быстрой и непонятной. Опять болезнь, забравшая его на тот свет меньше чем через две недели. И мой отец тоже словно знал, что как бы не пытался он бороться, все равно обречён.
