– Спасибо.
На берегу нетерпение приумножилось. Море звало, и около лежака я скинула шлепки, чтобы впитать тепло крупной гальки. Ходить по таким камушкам не слишком-то комфортно, однако сейчас меня это ничуть не беспокоило.
Я не сразу сняла платье, а сначала огляделась и бросила короткий взгляд на Егора. Комплекс относительно резко увеличившейся груди никуда не делся, и я ощущала себя не слишком уютно. Но убедившись, что кругом присутствуют взрослые женщины и девушки с грудью гораздо больше, я успокоилась и даже пришла к выводу, что фигура у меня нормальная во всех местах.
– Иди первая, – сказал Егор. Стянув майку, он небрежно отправил ее на лежак. – И далеко не заплывай. Учти, буду следить за тобой.
Я чувствовала море, и оно отвечало взаимностью. Оно было ласковым и просило его нарисовать.
«В следующий раз непременно возьму альбом».
Вода окружала, манила, дарила капли брызг и держала на поверхности. Я плыла и испытывала особенную радость – природную. Когда хорошо просто от того, что голубое небо и светит солнце. И еще я чувствовала себя повзрослевшей и окрепшей, способной на многое.
«Нужно не забыть сказать кошкам, что жизнь все же прекрасна».
Вечером я окунулась в мир уличной еды. Если бы желудок был раз в пять больше, я, наверное, останавливалась около каждого продавца и покупала то одно, то другое. Но пришлось ограничиться питой с чевапчичами и стаканчиком с жаренными кусочками теста, облитыми золотистым сиропом. Егор не отпускал меня ни на секунду, будто я могла потеряться. Он всегда стоял рядом и так близко, что иногда наши локти соприкасались. Я отмечала это, и мне нравилось чувствовать себя защищенной. И когда нужно было купить пятый магнит, я уже не так сильно смущалась.
В апартаменты я вернулась уставшая и притихшая. День превратился в большой бархатный клубок яркого оранжевого цвета и занял половину души. Егор тоже был молчалив, и это отчего-то волновало, будто днем мы начали разговор, и он оборвался на полуслове. Мне стало значительно труднее поворачивать голову в сторону Егора.
– Я пойду спать.
– Спокойной ночи, – просто ответил он и нажал кнопку чайника.
Если бы мы находились дома, то мы бы и не увиделись до утра. Но здесь мне пришлось еще два раза посетить нашу общую ванную комнату, и краем глаза я постоянно выхватывала Егора. Он приготовил чай, устроился за столом, расслабленно положив ногу на ногу, и включил телевизор.
С осени меня весьма болезненно мучил вопрос, вот только раньше я не осмеливалась его задать. Да и вряд ли бы я получила ответ… А вот сейчас показалось, что смелости хватит, нужно только не струсить в последнюю секунду, не отступить. Приняв душ, надев пижамные бриджи и футболку, я сначала юркнула в комнату и убрала платье в шкаф, затем, сделав глубокие вдох и выдох, зашла на кухню и приблизилась к столу.
Невозможно было меня не заметить, но Егор не пошевелился.
– Я давно хотела спросить… м-м… – Похоже, на этом слова и закончились.
– Что? – Он перевел взгляд на меня.
– Ты осенью… уже давно… говорил… а, впрочем, я лучше потом…
Но сбежать не получилось. Стоило сделать лишь один шаг, как Егор мгновенно поднялся, поймал меня за руку и развернул к себе.
– Ты не задала вопрос, Дженни.
У меня было два варианта: или разглядывать его грудь, которую плохо закрывала расстегнутая рубашка цвета хаки, или посмотреть в глаза. Немного помедлив, я отыскала еще третий путь и уставилась на квадратный подбородок Егора.
Его пальцы чуть ослабили хватку, но все же не отпускали.
– Ты до сих пор считаешь, что именно я виновата в смерти Павла? – выдохнула я, отрезая себе путь назад. – Ты говорил, что если бы я с ним не встречалась, и папа не узнал бы о наших отношениях, то Павел не полетел бы на этом проклятом самолете. – Голос задрожал, нервы натянулись, и я вцепилась в край рубашки Егора. – Скажи честно, ты считаешь, что я виновата, да?
Земля точно перестала вращаться, а еще, наверное, погасли звезды, высохли реки, озера, моря, океаны… У меня было стойкое ощущение приближающейся катастрофы, потому что я вдруг поняла, что задать вопрос – это одна проблема, а вот услышать ответ…
– Посмотри на меня, Дженни.
Взгляд скользнул от подбородка Егора к его губам, носу, глазам…
– Просто скажи «да» или «нет», – прошептала я, боясь получить тяжелое обвинение.
– Малышка… – произнес Егор и прижал ладонь к моей щеке. – Я не думаю так. И я никогда так не думал. Просто злость и бессилие иногда делают из человека… придурка. – Он улыбнулся. – И, похоже, это именно мой случай.
Планета облегченно вздохнула и вновь начала вращаться, звезды вспыхнули, а реки, озера, моря и океаны наполнились водой до четких полос берегов.
– Это хорошо… в смысле, что не думаешь так… – улыбнулась я и уперлась лбом в грудь Егора. И даже захотелось, чтобы он сейчас меня обнял и пожалел, и еще добавил: «Что ж ты не спросила раньше, а столько мучилась?», но его руки были опущены. Егор просто позволял мне успокоиться и впитать немного силы, идущей от него.
– А теперь иди спать, Дженни. Иди спать, – чуть хрипло произнес он и сжал спинку стула.
Засыпала я с трудом. В голове проносились слова и картинки, по душе разливалось тепло, и я была уверена, что каждый следующий день обязательно будет лучше предыдущего.
* * *
На пробежку мы собрались только рано утром на третий день. Я сильно сомневалась, что в нормальном темпе пробегу больше двух километров по прямой, а тут же предстояло бежать в гору. «Если упаду, то не обращай на меня внимания», – хотелось сказать Егору.
«Варя, давай в августе выберем фитнес-клуб и начнем ходить в зал», – отправила я сообщение.
«Давай. Лучше бы рядом со школой, после уроков удобно», – почти сразу прилетел ответ.
Конечно, я могла заниматься и в домашнем тренажерном зале, но предыдущие попытки не увенчались успехом. В одиночестве спорт казался скучным и к тому же не хватало командной поддержки.
Надо отдать должное моей выносливости – я сдалась не сразу. Егор бежал рядом, точно механический робот, который вынужден подстраиваться под слабое человеческое существо. Он то улыбался, то подбадривал, то насмешливо говорил: «Еще сто метров, и я выполню любое твое желание» или «Держись, Дженни, это не самое тяжелое занятие в жизни». И я держалась.
Однако, когда дорожка пошла резко вверх, а с левой стороны замелькала голая часть скалы, я позорно сдалась. Прислонившись спиной к камню, возвела глаза к чистейшему голубому небу и торжественно объявила:
– Больше не могу.
– Неплохо для начала, – прокомментировал Егор, скрестив руки на груди и наклонив голову набок. – Готовься, завтра будут болеть ноги. Кстати, мы можем прыгнуть со скалы в воду, хорошее место для этого, – предложил он, но потом, расшифровав выражение моего лица, засмеялся и добавил: – Шучу.
