не связаны и не захотят быть втянутыми в это дело.
– Скорее всего, ты прав. Если только… Иди за мной, Ландрулли.
Полицейские вернулись на небольшую террасу, где проходил межгалактический турнир по настольному футболу. Слышались только негромкие восклицания и сдавленные проклятия: едва слышные, чтобы не раздражать соседей.
– Добрый вечер, господа! – сказал Стуки. – Вы принимаете вызов?
Трое косоваров покосились на своего земляка с длинными волосами, который, скорее всего, был у них за главного.
– Смотря какой.
– Италия – Косово, три ноль, – заявил Стуки.
Главный улыбнулся.
– Быть такого не может.
– Увидите.
Ландрулли все еще сомневался, а длинный, как фонарный столб, косовар уже открывал им калитку.
– Инспектор, – прошептал Ландрулли, – мы обязательно проиграем. Я очень плохо играю.
Как убедился Стуки, это было еще мягко сказано: в защите Ландрулли был вообще никакой. И противники этим отлично пользовались. Матч закончился с результатом Косово – Италия 3: 0.
– Завтра вечером мы опять придем, – сказал Стуки. – Это мы только разогревались, – добавил он.
Косовары отнеслись к этой идее настороженно: они не понимали причины такого внимания к ним итальянских полицейских.
– Во сколько? – спросил главный без особого энтузиазма.
– Примерно в это же время, и кто проиграет, платит за выпивку для всех.
Было заметно, что даже это предложение не убедило косоваров.
– Нам никогда их не обыграть, – сказал Ландрулли, когда они возвращались на площадь.
– Антимама! Боюсь, ты прав. Косовары и завтра нас разгромят, и мы ничего из них не выудим.
– Может быть, отведем их в полицейский участок и допросим?
– Ландрулли, ты думаешь, нам не удастся найти защитника получше тебя?
– Вообще-то, есть один у нас в управлении…
– Вот видишь! На этот раз выиграем мы. Кстати, кто это?
– Спрейфико. Он гений в настольном футболе.
– Антимама! Спрейфико?
– Инспектор, агент Спрейфико снова на поводке у комиссара Леонарди. Он говорит, что тому все никак не удается довести дело до конца. А, кстати, Спрейфико немного говорит по-албански. Это нам может пригодиться.
3 сентября. Четверг
Подобно ветеринарам, обеспокоенным скорым появлением на свет породистого теленка, виноградари и энологи неотлучно находились среди виноградных холмов, анализируя качество гроздьев. Виноградники готовились к рождению вина. Волшебный момент сбора винограда настал. Возбуждение витало в воздухе. Слышалось рычание тракторов, готовились корзины и ящики, сборщики винограда разминали мышцы. Семьи, друзья, нанятые работники – бригады начали постепенно освобождать лозы от гроздьев. Нужно было работать быстро и очень деликатно. И только поздно вечером, отправив собранный за день урожай в винодельни, уставшие люди возвращались домой, чтобы завтра с первыми лучами солнца опять приняться за работу.
Старейшины Братства просекко, как и обещали, предоставили возможность синьоре Салватьерре предстать перед ними и сказать то, что она желала им сообщить.
Земля крошится. Исчезает ее целостность. Канва времени разрывается…
Эти места станут водой, отделенной от земли, и землей, отделенной от воздуха. Воды окажутся не в силах манить утопленников и заставлять сумасшедших всматриваться в свое отражение. По нашим белым дорогам больше не будут бродить одинокие странники и безумцы, толкающие перед собой тележки и извергающие богохульства. Люди больше не станут слагать непристойные рифмы, или даже только стихи под луной, сидя в полях под кленами. И ни один крестьянин не покажется нам чудовищем, ни одно пугало мы не спутаем с призраком, ни одна коса не наведет нас на мысль о смерти.
В этих местах мы больше не набредем на те загадочные поселения, которые возбуждали наш разум и щекотали воображение. Наши дети не будут расти, учась различать тени оврагов, понимать молчание стариков и читать послания в глазах ошибочно рожденных. Мы забудем запах навоза, цвет тыквы, кровь свиней. Никто больше не вступит за черту тумана, чтобы заблудиться в своих фантазиях. Мы станем никем, пассажирами машины скорой помощи, которая не может найти дорогу к спасению.
Если мы не будем действовать по совести и с любовью, эти земли превратятся в пустыню, высушенную химикатами. Наши виноградники потеряют улыбку. Это я послал в газеты информацию об использовании пестицидов. И я сделаю это снова, из могилы, если понадобится.
Селинда Салватьерра закончила читать письмо, которое оставил в сейфе граф Анчилотто. Женщина вернулась на свое место среди самых важных лиц в мире просекко и посмотрела каждому из них в глаза. В зале царила почти мистическая тишина.
В этой странной атмосфере Селинда Салватьерра перечислила требования, которые ее дядя выдвигал через нее Братству просекко: больше уважения к земле, меньше эксплуатации лоз, отказ от агрессивного земледелия, меньше сульфитов в вине. Наоборот, граф предлагал производить просекко без добавления химических веществ. И главное: экспериментирование с новыми штаммами дрожжей для ферментации вина, которые бы подчеркивали лучшие характеристики местного винограда.
По правде говоря, условия графа были те же, что и всегда. Однако раньше все заканчивалось нескончаемыми спорами. Но на этот раз перед ними стояла иностранка – к тому же очень решительная. Господин Анчилотто такого никогда бы не сделал, но от этой гарпии можно было всего ожидать. Она в состоянии сравнять с землей пятьдесят гектаров ценнейших виноградников, чтобы выращивать здесь кофе или, что еще хуже, виноград для производства красного вина. Ее выступлению не аплодировали, но то здесь, то там раздавались возгласы одобрения. Что-то начинало меняться.
Последние тракторы покидали виноградники уже в темноте. Лишь сбор урожая в состоянии так свидетельствовать о течении времени: только в одном направлении, только вперед.
В свете фар тракторов двигалась полицейская машина.
– Послушай, Спрейфико, – начал инспектор Стуки, – представь себе, что с двух сторон дороги создается наихудшая для автомобилиста ситуация: два велосипедиста, которые ползут как пьяные змеи. Все происходит очень быстро, и они оказываются почти у тебя под колесами. Кем из них ты пожертвуешь?
– Тем, инспектор, который едет мне навстречу. Я хочу смотреть ему в глаза, когда отправлю его к праотцам.
– Почему?
– А пусть знает, что я делаю это с презрением к его особе.
– Ясно, – сказал Стуки. – А если вместо велосипедиста тебе повстречается другая печаль автомобилиста – грузовик, водитель которого разговаривает по телефону со своей бабушкой, и его машина вторгнется на твою полосу, что ты будешь делать?
– Тоже неожиданно? И с велосипедистом, который едет в моем направлении?
– Точно так.
– И в этот раз велосипедиста. Но перед тем я ему посигналю, чтобы увидеть его глаза, прежде чем выписать ему путевку в мир иной.
– Ландрулли, какая во всем этом мораль?
– Что если велосипедист встретит на дороге Спрейфико, то это его проблемы. Естественный отбор.
– Отличный ответ!
– Я повторил теорию
