попутного ветра.
Принц молчал и не сверлил меня пристальным взглядом, посматривал изредка и скромно. Он то ли давал мне время свыкнуться с неожиданной переменой в жизни и примерить на себя роль наследницы престола могущественной империи, то ли не хотел раскрывать тайны моей настоящей семьи при кучере, который, хоть и был в защищающем от холодного ветра шлеме, но мог что-то услышать сквозь него и стенку кареты. Используя связующий кристалл, принц передал дворцовой прислуге распоряжение подготовить для меня горячую ванну и лучший наряд.
Мне было холодно, но я не придвинулась ближе к молодому мужчине, чтобы согреться его теплом. Выдерживала расстояние между нами в ладонь. Гвардейский плащ, накинутый мне на плечи, согревал не намного лучше простыни. Теплая ванна и приличная одежда были заманчивым соблазном, но почему-то у меня не выходило мечтать о простых житейских радостях, когда рядом не было Рена. Точнее, когда рядом находился вовсе не мой любимый темный рыцарь. Мысли бродили по кругу, как цирковые кони. Снова и снова они возвращались к нему, не давая мне покоя, болезненно бередя свежие душевные раны.
Выплывший из пелены облаков белокаменный замок будто и вправду был сделан из хрусталя, как драгоценная роза, в честь которой он получил название. Он стоял на вершине горы в окружении елей и сосен. Лунный свет переливался на узких остроконечных башенках, серебрил неприступные крепостные стены. Крылатые кони начали неспешно и плавно снижаться, карета подлетала все ближе к замку, и моему взору открылся великолепный сад, полный белоснежных роз. На миг почудилось, что даже сквозь плотно закрытую дверцу проникает их упоительный аромат. В полной мере я смогла им насладиться, когда карета приземлилась на широкой площадке, вымощенной светлым шероховатым камнем, перед парадным входом в королевский замок, и принц любезно помог мне выйти на воздух.
Не успела я поблагодарить наследника престола, как меня буквально захватили в плен две молодые суетливые служанки. Одна из них сняла с моих плеч гвардейский плащ и взамен него накинула зимнюю мантию из пушистого белого меха. Сокрушаясь о том, как невеста его высочества замерзла и какие у нее ледяные руки, девушки повели меня в замок. Я им ничего не возражала, не признавалась в том, что отнюдь не собираюсь становиться женой будущего короля, молчала о великой миссии, предначертанной богами в книге моей судьбы. Какой был смысл с ними спорить, что-то доказывать и объяснять? Они просто прилежно выполняли свою работу.
Ванна действительно была чудесна, но долго нежиться в душистой пене мне не пришлось. Незаметно наступило утро. Звон колокольчика, разнесшийся по коридору, известил о том, что готов завтрак. Горничные помогли мне одеться, как подобает королевской невесте. Белое кружевное белье чувствовалось непривычно жестким и неудобным. Как смогу есть в тесном корсете, я не могла представить. Дышать, и то в нем было нелегко.
Белое платье из невесомой струящейся ткани с изящным шитьем в виде крупных голубых ирисов мне очень понравилось. Оно было достаточно скромным, я бы даже сказала, строгим, без глубоких разрезов, с полностью закрытой грудью и кружевным воротничком. Мне вполне подходило по статусу: как святой девы, так и имперской принцессы. Женщинам Мниглора по закону запрещены откровенные наряды. Исключения касаются наложниц властных господ, но те и вовсе могут появляться на улицах лишь в плотной накидке, из-под которой видны только кисти рук, и с лицом, закрытым темной вуалью.
Голубые туфельки из мягкой кожи удобно сели на ноги, не хлопая и не натирая. Вспомнив о подобающей благородным девицам плавной неспешной походке, я укротила свое желание пойти быстрее. Немного отстала от горничной, которая вызвалась меня проводить в пиршественный зал.
Я ожидала лицезреть толпу придворных за пышно накрытым огромным столом, но, когда передо мной распахнулись украшенные позолотой белые двери, увидела одиноко сидящего принца во главе пугающе длинного стола, причем абсолютно пустого. Пробежавшись по темной столешнице изумленным взглядом, я не нашла для себя места. Куда мне присесть? С другого края напротив его высочества? Или примоститься где-то сбоку, справа или слева, чуть дальше или немного ближе к принцу? Я не изучала сложную науку придворного этикета, потому чувствовала себя здесь очень неуютно и даже скверно, как нищенка, случайно заглянувшая на свадьбу богача.
– Рад тебя видеть, – Лерней улыбнулся мне и указал ладонью вниз. – Присаживайся.
Я поняла его намек буквально и, осторожно отставив массивный стул с высокой спинкой и мягким сиденьем, опустилась на него, подобрав обе юбки роскошного платья. Оказалась прямо напротив собеседника. Немного смущало разделяющее нас расстояние, но я быстро поняла, что так намного лучше, чем если бы пришлось сесть совсем рядом с его высочеством.
– Гинтин сейчас принесет завтрак, – принц поставил руку на локоть, опираясь на стол, и повел указательным пальцем.
В тот же миг будто бы отделились от стен двое стражей и, чеканя шаг, удалились из пиршественного зала. Не успел затихнуть звук их шагов, как вошел невысокий и очень худой поваренок в форменной белой одежде и большом колпаке. Я удивленно смотрела на его бледные впалые щеки. С детства привыкла представлять тружеников кухни пухлыми и румяными.
Тощий паренек принес два подноса, накрытых серебряными крышками в виде куполов. Каждый из них он мастерски удерживал на ладони. С невероятной ловкостью он поместил на стол сперва завтрак, предназначенный принцу, а затем подошел ко мне.
Не дожидаясь, пока парень снимет крышку, я приоткрыла ее сама. Под ней оказался красивый салат с творожной крошкой, картофельный суп с тонкими стручками перца и сливочно-ягодный десерт.
– Все постное, как ты любишь, – принц снова улыбнулся мне и хитренько прищурился, напрашиваясь на комплимент.
– Благодарю, ваше высочество, – мне хотелось сказать пару приятных слов и поваренку, но тот уже словно испарился.
– Зови меня Лерней. Не забывай, мы оба королевской крови… Понимаю, к такому известию нелегко привыкнуть. Но, главное, поверь, что все опасности позади. В этом замке тебе ничто не угрожает.
– Да, ты прав, – мне хотелось уставиться в тарелку с кудрявым салатом, но я пересилила застенчивость и посмотрела на принца.
Тот придвинул к себе плоскую тарелку, на которой покоился обильно политый красным соусом кусок жареного мяса, взял вилку и нож.
– Надеюсь, простишь мне то, что я предпочитаю мясо, – отрезав тонкий кусочек, Лерней поднес его к губам, но не положил сразу в рот. – Вот и на этот раз не смог побороть свое пристрастие.
– Мне не за что винить вас… тебя, – я замешкалась, и тем мгновением мясной кусочек все же достиг намеченной для него цели.
Я нанизала на вилку квадратик
